— Я так не думаю. — Айрин задумчиво покачала головой. Несколько мгновений она колебалась, а затем продолжила: — Я бы лучше забыла об этом, если не возражаете.

— Так, значит, мое поведение не убедило вас в том, что я виноват во всех преступлениях, которые мне приписывают?

— Нет.

— Это большое облегчение. — В его полуулыбке сквозила ирония. — Должно быть, вы единственная женщина в Хартфорде, способная отреагировать на случившееся подобным образом.

— Если… если вы хотите, чтобы я ушла…

— Нет, не хочу.

Его ответ прозвучал категорично, и Айрин почувствовала себя достаточно уверенной, чтобы встать.

— Тогда я пойду и продолжу свою работу, — сказала она, огибая стул и направляясь к двери.

— Постойте!

Поспешно произнесенная просьба заставила Айрин остановиться. Она с некоторой неохотой обернулась.

— Да?

— Я хочу попросить вас об одолжении, — пробормотал Ли, смущенно проводя рукой по волосам. — В уик-энд я связался со своим адвокатом, и он договорился, что мне на один день отдадут Кристи. — Он втянул в себя воздух. — Поскольку за последние два года я виделся с ней не так часто, мне бы хотелось, чтобы вы поехали со мной. Кроме того, если ее дед вновь попытается чинить препятствия, у меня будет свидетель на случай, если впоследствии он станет все отрицать.

8

Дом Коппеллов производил внушительное впечатление. Белый фасад, портик с колоннами, увенчанный аттиком, массивные резные двери. Однако Айрин он показался зловещим. Впрочем, это могло объясняться тем, что она относилась к своему пребыванию здесь с опаской.

Ей не хотелось ехать. Когда Ли попросил об этом, Айрин принялась отчаянно искать предлог, чтобы отказаться, хотя понимала, что сыщик должен использовать любую возможность получить информацию о подозреваемом. С одной стороны, Айрин боялась, что ее может кто-нибудь узнать, а с другой — не была уверена в том, что хочет знакомиться с дочерью Ли.

Ее и так уже слишком многое связывало с ним, чтобы позволить вовлечь себя и в его личную жизнь. Работа детектива предполагала, что она должна быть беспристрастной. А Пол Коппелл всего лишь стремился поступить так, как, должно быть, считала бы правильным умершая дочь. Разве в его ситуации Айрин вела бы себя иначе?

— Отец Синтии хочет, чтобы девочка носила его фамилию. Меня это не удивляет. Но как вы понимаете, я не допущу подобного.

С какой горечью он об этом говорит, подумала Айрин, когда Ли остановил машину перед парадным входом. И у него есть на то основания. Что чувствовала бы она сама, если бы родители Сэма попытались забрать у нее Эмми? Конечно, ничего подобного не случилось. Сэм даже не знал своего отца, а его мать умерла, когда он был подростком. Это, возможно, объясняло недостаток его уважения к собственному браку.

Тем временем джип остановился. Ли распахнул дверцу и, обогнув капот, подошел к Айрин, чтобы помочь выйти. Он надел поверх пиджака длинный черный плащ, и Айрин не могла не отметить, как тот ему идет.

— Готовы? — спросил он, и женщина прикусила нижнюю губу, чтобы та не дрожала.

— Готова. — Однако уверенности в ее словах было больше, чем в тоне.

— Хорошо, — сказал Ли и, к смущению Айрин, властно взял ее под локоть. — Пойдемте.

Она взглянула на него. Смуглое лицо с тонкими чертами теперь казалось резким, непримиримым, и Айрин опасалась, что и Кристи оно покажется таким же.

— Можно мне кое-что посоветовать вам? — тихо спросила она, когда Ли позвонил у двери.

По тому, как он обернулся, стало ясно, что он недоволен возникшей помехой.