У открытых ворот маячили спины дежуривших зверей, у входа в замок тоже толпились воины, старающиеся заглянуть внутрь здания. Там явно происходило что-то настолько интересное, что на меня совершенно никто не обращал внимания.

К счастью, колодец находился в углу, и можно было как можно дольше оставаться незамеченным. Я осторожно сдвинул крышку и вылез, старательно сливаясь со стихией, другими приемами маскировки я не владел.

В это углу двора было стойло, и нетрудно догадаться, откуда воняло навозом. Сегодня тут было очень много лошадей, покрытых кольчугами и попонами. Таких огромных и сильных животных я еще не видел. Нетрудно догадаться, что они привезли в Вольфград людей из столицы.

Рядом стояли и лошади Серых Волков, я узнал белого тяжеловоза Хакона с его мохнатыми носками, скрывающими копыта. Значит, глава Лунного Клана здесь.

Я слез с кольца колодца и присел за ним. Оказавшись в десяти шагах от цели, я оказался в замешательстве. Надо было подумать хотя бы пару минут, как быть дальше. Что можно, а что нельзя прималу?

— Эй, первушник, — меня окликнули, я повернул голову.

Между лошадей показался слуга-первушник третьей ступени, таскающий ведра с водой. Он стоял, разминая затекшую спину, и с интересом смотрел на меня.

— Ты испытание, что ли, проходил? — удивленно спросил слуга, — Обычно из этого колодца только посвященные в прималы вылезают.

— А я и есть примал, — ответил я.

— А что же ты тут делаешь? — первушник удивился и кивнул на замок, — Сюда из столицы прибыл сам величайший приор. Судят Скорпионов, и кланы должны сказать свое слово.

— А ты откуда знаешь? — спросил я, прищурившись.

Тот улыбнулся и, подмигнув мне, снова взял ведро:

— Так разве слуги не знают все про своих своих господ?

Я зашел за лошадь Хакона, чтобы звери во дворе не видели меня. Удивительно, но конь повернулся и дружелюбно фыркнул, будто узнал меня.

— Госпожа Хильда здесь?

— Правая рука господина Хакона? — переспросил первушник, а потом кивнул, — Да, здесь.

— А можно пройти в замок еще как-нибудь, кроме этой двери? — я показал на вход, где толпились звери.

Насколько я знал нравы Инфериора, навряд ли первушнику позволят протискиваться среди второй меры. Будь ты хоть трижды примал, прибьют на месте.

— Так ты и вправду примал, что ли?

— Говорю же, да, — я показал на колодец, — Вот только испытание прошел. Надо госпоже показаться.

— А-а-а… — с восхищением в глазах сказал первушник, — И Лес Правды прошел?

— Точно.

— А Прожгу знаешь? — чуть прищурившись, спросил слуга.

— Это кто?

— Кухарка у госпожи Хильды.

Я покачал головой, чувствуя подвох:

— Прожгу на знаю, там Рябжа заведует. Скучать госпоже не дает, у нее на кухне свои законы.

Слуга улыбнулся и почесал затылок:

— Ты уж не серчай, примал, что не поверил сразу. Рябжа эта — сестра моей матушки.

Он поманил за собой, и мы пошли вдоль крепостной стены. Стоящие лошади прикрывали нас от чужих глаз, хотя и так никто не обращал внимания. Слуги — они и слуги, что на них смотреть-то?

— Я проведу тебя через кухню, там сможешь пройти в трапезный зал.

Первушник не обманул, и вскоре действительно на задах замка обнаружилась неприметная дверца. Слуга проводил меня через богатую кладовую, потом через кухню, где на мне скрестились десятки удивленных взглядов.

— Прожга, ты кого это ведешь? — послышался голос.