На что я не удержалась и ответила: «Вы прекрасно справились».

Действительно сложно не похвалить такие работы. Это было последнее веселое событие пятницы, далее я корпела над статьей, мучаясь только одним вопросом, как Петр объяснил шефу отсутствие самого Жмурко и его статьи.

Ответ получила в субботу утром, когда Евгений изъявил желание вернуть себе гаджет со снимками в стиле ню и эротик. Я пригласила его в дом, показала отцу с упоминанием, вот молодой человек, оставшийся у нас как-то на ночь. И пока фотограф угощался борщом с пампушками, мне удалось узнать, что шеф, сбежавший с пятничного обеденного застолья, вернулся через три часа черный, как грозовая туча, и потребовал ответа..

И со слов веселого главреда выяснилось, что Жаб безрезультатно помотавшись по дорогам столицы с защитниками в серой форме, с горя запил, разбил телефон и завалился спать у одной из многочисленных любовниц. А после того как я отправила статью, эта легенда дополнилась новыми характеризующими Жаба подробностями. То есть, спать то он завалился, но о своем долге не забыл, а потому в одиннадцатом часу ночи представил на суд Петра великолепную статью полную тайн и колких замечаний о жизни Бадри и о буднях его незадачливых обидчиков.

В понедельник получаю внушительный список заданий и ультиматум — справится Жабик берем, не справится… При этом меня лично в плане должности Глинка обнадеживать не стал. Видите ли Владимиром Александровичем было решено пригласить Гроховскую во вторник на ковер, а до того дать время на отдых…

Знал бы он какой у меня активный отдых, не вызвал бы на ковер утром. Но что делать — миссия Жаб-Гроховская обязывает. Мне было велено войти, как только явлюсь с утра пораньше. Я и явилась, правда, нечаянно пропустила впереди себя шикарную блондинку лет 25–27, понаблюдала за тем, как здешние работники мужского пола свернули шеи в ее направлении и проводили вплоть до дверей босса взглядами полными жажды.

— Это Астахова? — послышалось удивленное где-то сбоку.

— Да, Астахова. — С восхищение ответили с другого бока коридора.

Виорики с утра не было, так что девушка не останавливаясь и не сообщая о себе, уверенно прошла в приемную, а затем и в кабинет босса. Когда мужское поголовье из коридора разошлось по своим кабинетам, мне таки удалось явиться к Керимову. Явиться, но о себе не заявить. И вот, сижу я перед «ковром» в приемной Владимира и еле сдерживаюсь, чтобы не начать истерически похохатывать, потому что срыв его рандеву в моем присутствии стал почти систематичен. В Карпатах этап замены кошечек мною провалился, так что ему впору требовать материальное возмещение.

В Приемную вошла Виорика, а я поглаживаю пальчиками крышку ее стола и улыбаюсь, думая о том, сколько же босс запросит за несостоявшуюся личную жизнь.

— Татьяна, доброе утро, ты почему здесь?

— Мне тут больше нравится.

— Но Владимир Александрович просил, чтобы ты вошла не мешкая.

Я вспомнила, эпизод одного из вторжений и тихо рассмеялась:

— Плохая идея, он там… не один.

— Да, а кто у него?

— Красивая, высокая молодая блондинка. Астахова… шептали ей в спину ваши корреспонденты и редакторы.

— Олька?! Она уже при кошельке, куда ей второй? — Виорика положила папки на стол, и скинула зеленый пиджак на спинку стула. — А, все равно… Олька от него тем более ничего не добьется.