— Иду.

Великан с сумками пропустил меня вперед, но стоило приблизиться к толпе, и я остановилась вновь. Совершенно не представляю, как я пройду, народу набилась масса, плюс охрану гостиницы вызывали. Ладно, меня как-то может быть, и пропустят, но Артемка как тут пройдет?

И вдруг вздрогнула от тяжелого и скрипуче-шепелявого: — Дайте пройти, люди съезжают!

Люди съезжали, но явно с катушек. Толпа вздрогнула аналогично мне и покосившись в сторону говорившего, с недовольством начала расходиться в стороны. Стало понятно, сзади меня явно страшный тип, потому что некоторые с удивлением начали снимать мужика, нагруженного сумками.

— Девушка, чего стоите? Не тратьте мое время зря, двигайтесь! — прогремел тот. — Часики тикают.

— Иду… — я обернулась к говорившему и чуть не села на пол, это был Артем, но как же он изменился за время спуска по лестнице. Будто бы смуглее стал и на обезьянку теперь похож. Ошарашено отвожу от него взгляд и сталкиваюсь с Фридрихом, у которого на лице ни кровинки, на актера он не смотрит и только мне глазами на двери показывает.

— Все-все… иду. — Потянула чемодан дальше.

Надо же его сейчас, если и узнать, то только по улыбке и глазам, с глазами он вроде бы ничего сделать не успел. Мы почти прошли столпотворение, которое за нами вновь хлынуло к ресепшену и стоящему там агенту актера. Вдруг справа послышалось: «улыбочку!», к нам из-за угла вынырнул зловредный фотограф, который к номеру пробрался. Узнав его, я отвернулась, а вот Артемка, сдвинув одну сумку в сторону, просиял голливудским оскалом. Вначале была вспышка, а затем сдавленное — ох!

Что актер сделал со своей улыбкой, я не поняла, но фотоаппарат из рук мужичка выпал, и более нам никто не мешал. Спокойно вышли, услышав в спины нелицеприятные комментарии в сторону Артемкиного прикида, и за углом взяли такси. К этому моменту у Полонски схожесть с обезьянкой и шепелявость пропали, адрес нового места пребывания он назвал чисто.

— Что было с вашей улыбкой? Вы фотографа чуть до инфаркта не довели.

— Ириски.

— Какие ириски? — не поняла я.

— Ириски — конфеты. Я ими в детстве объедался и, приехав в столицу, купил килограмма два. Вот пока шел, все думал, что у нас на площадке для искривления челюсти накладки используются, плюс грим… И я по вашему примеру использовал простое решение для перевоплощения.

— И съели пару ирисок?

— Штук шесть недожевал, чтобы их массы хватило на внешнюю и внутреннюю сторону зубов.

— А темный тон кожи?

— Автозагар.

— Опять подарок для сестры или мамы?

— Нет, мой собственный. — Насупился он, и почти сразу же расплылся в довольной улыбке.

Возникшее было, чувство облегчения растворилось: — Вас все-таки сфотографировали, могут узнать.

— Только если догадаются, зачем хромому таксисту грузила на ногу, которую он тянет. Чем их закрыть я так и не придумал…

И вот появление шефа на горизонте и его прямой ход в нашу сторону вновь «загнали» меня в двери лифта, где стоишь, холодея от ужаса. Спрятаться, возможности нет, а идти дальше не хватает смелости.

— Татьяна, что случилось? — поинтересовался улыбчивый Артем, в локоть которого я вцепилась обеими руками.

— Паникую. Скажите, как у вас с экспромтами?

— Только что один удался. — Тихо шепнул актер, не сводя взгляда с приближающегося Владимира.

— Значит, сейчас будет второй. Темка, с тобой только что из гостиницы сбегал мужчина.

— Я с мужиками не сбегаю. — Шикнул он, не обидевшись на мое обращение.