|
К моему полному потрясению, я увидел, что эти великолепные цветные фрески на самом деле представляют собой мозаику, составленную из миллионов крошечных кусочков полудрагоценных камней! Изображенные фигуры были гораздо примитивнее тех, что красовались на фресках храма, что свидетельствовало, скорее всего, об их более древнем возрасте. Призраки затихли. – Какое великолепие, – прошептал я просто для того, чтобы хоть что-то сказать, и снова предпринял попытку достать фотоаппарат, но боль в руке была слишком острой. – Меррик, мы должны сделать снимки. Посмотри, дорогая, тут есть какая-то надпись. Мы должны ее сфотографировать. Меррик не откликнулась. Она пристально смотрела на стены и, казалось, погрузилась в транс. Высокие, стройные фигуры в длинных одеждах были представлены на фресках в профиль и несли в руках какие-то предметы. Я не мог понять смысл изображенного. Могу лишь сказать, что не видел ни окровавленных жертв, ни фигур жрецов. Стараясь охватить взглядом всю мозаику с перемежающимися бликами, я угодил ногой в какую-то пустоту, а глянув вниз, увидел целое сонмище цветной керамики. – Получается, что это вовсе не пещера, – заметила Меррик. – Помню, Мэтью говорил, что это туннель. Это и есть туннель, полностью созданный человеком. От тишины и покоя, царивших вокруг, становилось жутко. Стараясь ступать как можно осторожнее, Меррик пошла вперед. Я тронулся вслед за ней. Несколько раз мне пришлось наклоняться, чтобы убрать с дороги мелкие сосуды. – Место захоронения – вот что это такое. А вся керамика – дары, – сказал я. И тут же почувствовал резкий удар в затылок. Я молниеносно развернулся и осветил фонарем пустоту. Свет от входа в пещеру больно ударил по глазам. Что-то толкнуло меня в левый бок, потом в правое плечо. Это призраки вновь предприняли атаку. Я видел, что Меррик вздрагивает и клонится набок – словно от ударов. Я вновь обратился с молитвой к Ошала и услышал, как Меррик разговаривает с кем-то вслух, отказываясь повернуть назад. – В прошлый раз мы остановились именно на этом месте, – сказала Меррик, оборачиваясь ко мне и направляя луч фонаря в землю. Лица ее я не разглядел: оно осталось в тени. – Мы забрали все, что здесь нашли. Сейчас я пойду дальше. Я не отходил от нее ни на шаг, но сопротивление призраков усилилось. Что-то оттолкнуло Меррик в сторону, но она быстро выпрямилась. Под ее ногами захрустели глиняные черепки. – Вы нас разозлили! – выкрикнул я, обращаясь к призракам. – Может, у нас и нет права быть здесь, но это еще как посмотреть! И тут же вместо ответа я получил тяжелый удар в живот, но даже не почувствовал боли – наоборот, у меня словно открылось второе дыхание. – Ладно, продолжайте в том же духе, – сказал я. – Ошала, кто здесь похоронен? Почему этот кто-то хочет навсегда сохранить тайну склепа? Зачем нас сюда прислал дядюшка Вервэн? Меррик, ушедшая вперед на несколько ярдов, вдруг резко вскрикнула. Я моментально оказался рядом. Туннель вывел нас в большой круглый зал с низким куполом, украшенным мозаикой. Многое здесь разрушилось то ли от возраста, то ли от сырости, но все равно зал оставался великолепным. Вдоль стен выстроились фигуры, смыкавшие круг у самой главной скульптуры, черты лица которой давно стерло время. В самом центре зала в окружении глиняных изделий и искусных нефритовых статуэток лежали прекрасные украшения, припорошенные пылью. – Посмотри, какая маска Она была на лице того, кто здесь похоронен. Меррик направила луч фонаря на блестящую нефритовую маску, пролежавшую здесь несколько тысяч лет. Ее последний обладатель давным-давно обратился в прах. Ни Меррик, ни я не осмеливались сделать первый шаг. Драгоценные предметы, окружавшие место погребения, были разложены в безукоризненном порядке. |
