|
На стенах висели прекрасные образцы французской живописи. Видимо, даже малейшие детали призваны были нести покой. Меня вдруг поразило, что именно в этой комнате больше века тому назад Клодия попыта-лась убить Лестата. Но Лестат сам выбрал именно этот дом, и мы собирались в нем уже несколько лет, так что давнее происшествие, вероятно, уже не имело значения. Неожиданно я понял, что обязан сообщить Луи об отъезде Меррик в Англию и рассказать о том, что беспокоило меня больше всего остального: еще в девятнадцатом столетии Таламаска забрала из парижского отеля «Сент-Габриэль» оставленные там личные вещи – его и Клодии. – Вы знали о нашем присутствии в Париже? – спросил он, и кровь прихлынула к его щекам. Я немного помедлил, прежде чем ответить. – Мы не были уверены, – сказал я. – Да, мы знали о существовании Театра вампиров, актеры которого не были смертными. Что касается твоей связи с Клодией и ее гибелью, то это было лишь предположение исследователя-одиночки. А когда ты бросил все вещи в отеле и вместе с другим вампиром покинул Париж, мы осторожно навели справки и приобрели все, что осталось в номере. Луи спокойно воспринял услышанное. – Почему вы никогда не пытались уничтожить вампиров из театра или хотя бы разоблачить их? – Нас бы подняли на смех, если бы мы попытались их разоблачить, – ответил я. – Кроме того, это не в наших правилах. Луи, мы впервые всерьез заговорили о Таламаске. Для меня это все равно что говорить о родине, которую я предал. Но ты должен понять, что Таламаска – только сторонний наблюдатель и главная цель ордена – сохраниться в веках. Мы немного помолчали. Лицо Луи было сосредоточенным и слегка печальным. – Значит, Меррик привезет сюда одежду Клодии? – Если мы ее приобрели, то, думаю, да. Я сам точно не знаю, что хранится в подвалах Оби-тели. – Я замолчал. Давным-давно, еще будучи смертным, я привез Лестату подарок из хранили-ща. Сейчас у меня не возникало даже мысли попытаться что-нибудь взять из Таламаски. – Я часто размышлял о хранилищах ордена, – со вздохом произнес Луи и добавил: – Но ни-когда о них не расспрашивал. Мне хочется видеть Клодию, а не те вещи, которые мы бросили. – Понимаю. – Но они важны для колдовских обрядов, да? – спросил он. – Да. Возможно, ты лучше поймешь, когда я расскажу тебе о Меррик. – Что мне следует знать о ней? – серьезно спросил он. – Я готов выслушать. Вчера ночью ты рассказал о вашей первой встрече. О том, что она показала тебе дагерротипы... – Да, это была наша первая встреча. Но еще многое, очень многое не досказано. Вспомни, о чем я говорил прошлой ночью. Меррик – своего рода волшебница, ведьма, настоящая Медея, а мы подвержены воздействию колдовства не в меньшей степени, чем любое земное создание. – Я стремлюсь только к одному: увидеть призрак Клодии, – повторил Луи. Промелькнувшая на моих губах невольная улыбка тут же угасла и заставила меня устыдиться, ибо я заметил, что она больно задела Луи. – Уверен, что ты понимаешь всю опасность связи со сверхъестественным, – твердо сказал я. – Но позволь мне вначале поделиться с тобой тем, что мне известно о Меррик, – точнее, тем, что, как мне кажется, имею право рассказать. Я постарался максимально упорядочить собственные воспоминания. Спустя всего несколько дней после появления Меррик в Оук-Хейвен (а это случилось более двадцати лет назад) Эрон и я вместе с ней отправились в Новый Орлеан, чтобы навестить Большую Нанэнн. Я очень живо все помню. Прошли последние прохладные дни весны, и мы окунулись во влажную духоту, что мне, всегда любившему и продолжающему любить тропики, было крайне приятно. Я не испытывал никаких сожалений по поводу отъезда из Лондона. |
