Коммлинк загудел, и Гюнтер напрягся. Насторожившись, он машинально сунул кольцо в карман и поспешил ответить на звонок.

— Мистер Соресон, — проскрипел хриплый голос, — это Херриксон. Вы хотели поговорить?

— Да, — сказал Гюнтер, шаря по столу в поисках планшета, который, он был уверен, лежал тут. — Я получил ваше донесение, что вы отправили несколько дней назад. Так вы считаете… Вы обнаружили нечто там, внизу?

Ответ Херриксона затерялся в вое работающих моторов и звоне цепей, так что Гюнтеру пришлось переспросить.

— …мы продолжали копать, как вы предписывали, но уже вырыли…

Еще одна канонада звуков сжевала несколько последующих слов.

— …внизу проблема. Как я уже писал в отчете, снова эти странные руны. Моим ребятам они не нравятся. Бригада считает…

Именно слова Арекс побудили Гюнтера посвятить целое утро просмотру последних отчетов из подконтрольных выработок. Он пытался найти что-то, что мог пропустить, что могло ранее казаться несущественным. Поэтому он лихорадочно связался с тремя бригадирами и расспросил их, не было ли хоть небольших потерь темпа или пропаж рабочих. Потом подвинул к себе планшет с отчетом Херриксона и наконец вспомнил.

Тогда, на прошлой неделе, он едва взглянул на него: был слишком загружен делами. Ну и что, подумал тогда Гюнтер, если где-то шахтеры наткнулись на фрагменты наскальной росписи. Стоило ли волноваться из-за такой ерунды?

Не все ли равно, по какой непостижимой причине мутанты закопали ее тут, или она опустилась из-за колебаний почвы? Или была оставлена там одной из первобытных цивилизаций, населявших, по слухам, планету до колонизации? Какая разница?

В тот раз он едва удостоил бригадира ответом. Сказал, что, чем бы ни оказалась эта находка, на нее всем наплевать. Напомнил заодно, что шахта и так не выполняет норму. Велел продолжить проходку.

— …отказываются работать в том туннеле, — продолжал теперь Херриксон. — Говорят, что чувствуют…

Час тому назад Гюнтер вызвал гололитическое изображение всех туннелей под Иероним-сити. Наложил на него сводку всех несчастных случаев за последние полгода и обнаружил заметный участок. Участок, чей центр приходился на северо-западный угол шахты Херриксона.

Голос бригадира опять потонул в шуме машин, но это уже не имело значения. Того, что Гюнтер успел услышать, вполне хватало, чтобы принять решение. Он нажал на коммлинке руну «передача» и сказал:

— Я спускаюсь.

Гюнтер работал в добывающей отрасли с тех пор, как закончил Схолу в четырнадцать лет. Многие его сверстники, которых не коснулся призыв, поступили так же. Тем не менее в настоящую шахту до этого он спускался только два раза в жизни. Его работа всегда была, по сути, административной, проходившей в светлых кабинетах верхних этажей.

Входы в шахты, конечно же, выглядели куда приятнее самих туннелей. Однако и до них Гюнтеру пришлось спускаться на несколько этажей. В это же время вчера его это не волновало; впрочем, вчера и не было нужды спускаться вообще. Он чувствовал, как его подташнивает оттого, что тяжелый погрузчик опускает кабину вниз. Он воспользовался общественным транспортом, поскольку личные кабины были наперечет, а ему не хотелось ждать. Ему хотелось, чтоб позвонила Арекс, хотелось знать, что она добралась до дома. Если вдруг с ней что случилось, вырежет ли цензура информацию о племяннице губернатора?

Крейц взгромоздилась на сиденье рядом с ним. Глаза ее казались столь же пустыми, как и инфопланшет на коленях. Теперь она полагалась Гюнтеру по должности как личный лексписец и всюду семенила за ним по пятам.

Наконец кабина достигла назначенной точки, и Гюнтер вылез наружу, где его уже ждали два караульных проктора.