— У меня нет информации, — ответил полковник.

— Они должны были сказать вам что-то, — махнул рукой Костеллин. — Об угрозе, разросшейся за те четыре часа, что мы провели на орбите.

— У меня нет… — начал полковник.

— Конечно, у вас нет информации, — вздохнул Костеллин. — И я не смогу выяснить это у генералов, если не собираюсь задержать десант.

Полковник резко повернул голову к комиссару, словно возмущаясь, что тот вообще допустил подобную мысль. Впрочем, выражение его лица скрывалось под противогазом.

— Приказы не обсуждаются, — сказал он.

Он говорил так же, как и его предшественник. Впрочем, он говорил так же, как и любой другой полковник Корпуса Смерти Крига, с которыми Костеллину доводилось служить. Сколько их было уже — шесть или семь человек? Предыдущий полковник Сто восемьдесят шестого погиб на Даске, возглавив штурм стратегически важной высоты, занятой легионами мутантов Нургла. Он знал, что идет на смерть, — генералы посчитали и решили, что взятие высоты будет стоить жизни четырем тысячам гвардейцев. Но он все равно решил возглавить атаку на линии фронта, как делал всегда.

Старый полковник исполнил тогда свой долг. Он отдал жизнь, сгорел в пламени огнемета, но выиграл сражение. Высоту все-таки удалось взять. Майор Гамма был повышен до полковника за выслугу лет. Именно так, в большинстве случаев, происходило присвоение очередного звания в Корпусе Смерти: для тех, кто доживал.

— Это все? — спросил Костеллин.

— Наша позиция у западной стены города, — сказал полковник. — Она близко к космопорту, так что сможем установить там командный пункт. В это время Сорок второй полк окопается на севере, Восемьдесят первый полк займет позицию на востоке, а Сто третий — на юге. Наши войска прибудут на позицию первыми. Там станем ждать дальнейших распоряжений. Если, конечно, не столкнемся с прямой непосредственной угрозой. Тогда начнем действовать по обстановке.

— Прямая и непосредственная угроза, — повторил Костеллин с расстановкой. — Не нравится мне, как это звучит. Предпочитаю знать, с чем мне предстоит иметь дело.

— Полки Восемьдесят первый и Сто третий высадят по взводу за городскими стенами, — ответил полковник. — Их задание — идентифицировать врага и сообщить его местонахождение.

Костеллин молча кивнул, однако в желудке поселился терзающий страх. У него начали формироваться собственные подозрения насчет того, что происходило в Иероним-сити. И комиссар молился Богу-Императору, чтоб они не оправдались.

Космопорт Иероним-сити был забит паникующими гражданскими. Толпа не только заполонила все здания, но даже выплеснулась на взлетную полосу — несмотря на все усилия местных сил безопасности, которых попросту не хватило для поддержания порядка.

К вящей досаде Костеллина, хоть и не неожиданной, властное лицо под высокой фуражкой показалось последней надеждой множеству бледных, изможденных людей. С того момента, как комиссар сошел с корабля, они его осаждали, каждый со своей отчаянной мольбой. Он отвечал максимально вежливо, но твердо:

— Нет, сэр, не знаю, когда вы сможете вернуться в район.

— Нет, мэм, боюсь, я не видал вашу дочь.

— Эти корабли, сэр, предназначены для Имперской Гвардии.

— С этим, мадам, должен разбираться губернатор.

По пути комиссар собирал крупицы информации. В том числе из разговоров с прокторами, вышедшими навстречу и сопровождавшими его сквозь толпу, а также просто подслушивая.