Стук в дверь.

    – Хозяин приглашает господина к завтраку!

    – Иду,– отозвался светлорожденный.

    Облицованные мрамором колонны, гурамские ковры на стенах, алебастровые светильники.

    «Ничуть не хуже, чем в нашем глорианском доме»,– подумал Данил.

    Рудж уже был здесь. И Гривуш.

    – Доброе утро, благородный Данил. Как спалось?

    – Превосходно.

    Легкие шаги за спиной. Данил обернулся…

    В нескольких шагах от него стояла девушка.

    Бежевое длинное платье с глубоким вырезом, полностью открывающим плечи. Серебряный кольчатый пояс обнимает талию. На плечах – накидка из нежной тайской шерсти, серая, с узором из черных жемчужин поверху, а с внутренней стороны подложенная алым шелком. Волосы собраны кольцом на затылке и черной волной струятся до пояса, посверкивая вплетенными серебряными нитями. Сережки в мочках маленьких ушек, пятиконечный крест, выложенный бриллиантами,– чуть ниже ключиц. Матовая кожа, черные, ясные, доверчивые глаза…

    – Моя дочь Ниминоа!

    – Данил Рус!

    – Рудж!

    Маленькие ножки в замшевых туфельках бесшумно ступали по ковру. Девушка опустилась на стул, поправила кружевную оторочку рукавов, чья белизна подчеркивала смуглость узких кистей.

    Северяне обменялись восхищенными взглядами.

    – Прошу к столу, господа!

    – Клянусь устами Богини, в ней кровь Конга,– прошептал Рудж.

    – Ты прав, достойный,– Гривуш услышал сказанное кормчим.– Ее мать была рождена в благословенном Конге. Она ушла в Нижний мир семь лет назад, во время поветрия.

    – Да будет милостива к ней Кала,– разом отозвались оба северянина.

    Гости заняли места за столом. Рудж – рядом с Ниминоа, Данилу же Гривуш предложил почетное место во главе стола, а сам сел по правую руку светлорожденного.

    Слуги внесли кушанья.

    – Распечатай, благородный Данил! – Гривуш протянул светлорожденному обтертую от пыли бутыль.

    «996», было выдавлено на белой смоле, которой залили горлышко. 996 год по воцарении Вэрда Смелого. Сорок семь лет печати и тому, что под ней.

    – Черное орэлейское,– сказал Гривуш.– Надеюсь, тебе понравится. Это лучшее, что у меня есть.

    – Никогда не думал, что столь чудесный цветок способен вырасти под здешним мертвым небом,– произнес Рудж, наклонясь к Ниминоа.

    – Достойный хочет сказать, что я красива? – Легкая улыбка тронула губы девушки.

    – О нет! – Рудж покачал головой.– Я хочу сказать, что ты прекрасна!

    – Неужели лучше, чем девушки севера?

    – Тебе нет равных! Эти пальчики,– кормчий коснулся руки Ниминоа,– могли бы принадлежать богине. А твои глаза глубже морских глубин!

    – У тебя изысканный слог, достойный Рудж,– рассеянно ответила девушка и посмотрела на Данила.

    Но светлорожденный не заметил ее взгляда, он разговаривал с Гривушем.