— Конечно. — Если глупость сморозил — не признавайся. Иной раз, и за умника примут. — Чтобы внимание отвлечь.

— Хорошо, — Бандар прикрыл глаза ненадолго. — Для чего мне нападать?

— Может ты марагаз. Я же не знаю.

— А если я марагаз, для чего мне нападать?

Бандара, кажется, ничуть не смутило мое предположение, а вот я, видимо, не до конца понимал, кто такие марагазы. Они разве не из тех, кто творит зло ради самого зла? Как американцы с украинцами в новостных сюжетах на телеканале Россия?

— Ну… чтобы все мертвецами стали.

— А потом?

— Э-э… жить с ними, управлять.

Здоровяк какое-то время размышлял, потом еще раз прикрыл глаза:

— Понятно.

Если бы это было сказано с чуть менее серьезным лицом, я бы точно решил, что издевается. Я коротко глянул на Сарта, но и тот сохранял невозмутимость. Стоял, опустив руки к поясу и, время от время, проводил языком по зубам, пересчитывая прорехи в щербатом ряду.

— То есть, ты думаешь, что я могу ими управлять?

Я не особо любил шахматы, но про цугцванг слышал. Мне показалось, что именно его я сейчас испытываю.

— Марагазы могут, — произнес я осторожно.

— Ты так много про них знаешь.

— Я…

Я хотел сказать, что ничего о них не знаю, но вовремя остановился. Вот ни хрена мне не показалось про цугцванг! Этот умник просто выкачивал из меня информацию. На ровном месте!

— Ты можешь ими управлять? — нашелся я в итоге.

— Нет, — мотнул глазами вправо — влево Бандар. — Я же не марагаз.

— Нет?

— Нет.

— Тогда откуда они здесь?

— Я думал, ты мне скажешь.

— А ты не знаешь?

Для надежности буду каждый вопрос повторять.

— Нет. А ты?

— Нет.

На самом деле, я, конечно, знал, но как объяснить? Про путешествие между мирами, про Француза, про гоблина Джонни — злостного нарушителя восьмой заповеди… Да и стоило ли объяснять? Вдруг он заодно с кем-то из них? Правильнее было бы уйти, но… контакт с местными так или иначе придется искать. «Индеец» же… по крайней мере, говорить не отказывался. Ему явно что-то от меня нужно. И пока он это «что-то» не получит я в безопасности. И тоже могу из него вытягивать по чуть-чуть.

— А вот… гм…

Хотелось спросить о зомби: частые ли они гости, и как с ними обычно справляются. Вот только: что если тут об этом каждому младенцу известно? Я не знал, в порядке ли вещей у них путешествия между мирами, и это путало карты. Если здесь в каждом доме портативная кротовая нора, это одно, а если даже за разговоры об этом пожизненный эцих с гвоздями — другое. По той же причине не уточнял, насколько далеко шагнула вперед местная урология. И даже про его желто-зеленый цвет в мертвозрении я спросить не мог, потому что пришлось бы про само мертвозрение рассказывать.

— Работы никакой для меня нет?

В одном фильме с Джессикой Альбой говорилось, что лучший способ понять местную культуру и выучить язык, это завести себе… гм… помощницу из аборигенов. Наверняка, это должно было работать и в обратную сторону. И, нет, я вовсе не собирался… помощницей становиться! Но зато мог картошку чистить, двор подметать, системы ОВ, ВК, ТС, ЭЭ проектировать… А пока работал бы, потихоньку и разузнал бы обо всем.

Если Бандар вопросу и удивился, то виду не показал. Даже наоборот…

— Есть.

Я смотрел на него, он на меня.