Ее родная и любимая Диана, без которой Ила не могла представить своей жизни.

Луиза, чья красота за это время возросла до такой степени, что, казалось, от девушки постоянно исходило какое — то магическое сияние. Только привычка постоянно ехидничать и пытаться залезть всем в голову…

— И вовсе я не такая!

В общем, Луизу Ила тоже очень любила. И когда она была рядом, казалось, что часть того магического сияния падала и на саму принцессу.

Никуда не делся Кевин. Он все так же не любил ложиться спать и вставать по утрам, умываться и вылезать из ванны, идти на обед и вставать из-за стола. К нему Ила давно научилась относиться как… как ребенку, наверное. Он и был ребенком. За те круги, что прошли, Диана с Луизой изменились внешне так же сильно, как и сама Ила, а вот Кевин остался, каким был.

Номме Риверанд. Все такой же степенный и неразговорчивый. Он иногда помогал им с Дианой, когда они учили новые заклятия или пытались изобрести свои. Впрочем, случалось это редко. И, как правило, он разговаривал с Дианой, а не с самой принцессой.

Леона Ворчюнья, как они стали называть Старуху. Иле пришлось помотать головой по сторонам, чтобы заметить ее. Даже когда Ила находилась внутри хорошо освещенной комнаты, та умудрялась отыскать внутри нее какой-нибудь темный уголок, сгорбиться там и что-то бормотать про себя. Изредка, она бросала на Илу взгляд из под спутанных седых волос, но тут же отворачивалась — быстрее, чем девушка успевала разглядеть выражение. Иногда она что-нибудь разбивала или ломала. Непонятно как. Никто другой из «друзей» этого не умел.

Примерно два круга назад впервые появилась Агофа. Это была молодая, подтянутая женщина. Наверное, многие мужчины назвали бы ее красивой, если бы каждый сен ее тела не покрывали шрамы. Даже лицо было испещрено тонкими белыми полосками. Она никогда не улыбалась, только скалилась, словно учуявший добычу кайс, когда наступало время драться. Агофу не интересовало ничего кроме битвы. Каждый раз когда начинался спарринг, Агофа становилась у Илы за спиной. Порой казалось, что они дерутся вместе. Хотя Агофа в отличие от леоны Ворчюньи не умела двигать предметы. Поначалу она исчезала и могла не появляться по нескольку оборотов, но чем старше становилась Ила, тем больше времени Агофа проводила среди них.

Жима начала появляться давно, но перестала исчезать пять или шесть кругов назад. Кевин прозвал ее Злой Девочкой за то, что та очень редко соглашалась играть с ним. Сначала они с ним были ровесниками, но постепенно Жима как и Диана с Луизой начала взрослеть, хоть и отставая от них. Сейчас она выглядела, будто ей 12–13 кругов. Она очень редко разговаривала и почти всегда ходила хмурой. Волосы у нее были почти такие же мятые, как у Старухи… то есть, как у леоны Ворчюньи. Одета она была в грязноватую якашу и штепу без единого пояска, отчего немного походила на Утопленницу из нотации про Зеркало Регана.

У Дианы была теория, что все они что — то вроде сторон характера Илы. Диана отвечает за логику, Луиза за женственность, Кевин за лень и капризы, Агофа за злость и так далее. И как только Ила сумеет осознать эти стороны себя, все ее «друзья» исчезнут, став с Илой единым целым. Принцесса очень этому сопротивлялась, опасаясь остаться одной. Диана считала это глупостью, утверждая, что раз они станут частью нее, то Ила никого не потеряет, просто все их диалоги превратятся в обычные чувства и ощущения. Ила сомневалась, что хочет этого.

Кроме того, у теории была слабая сторона. Если номме Риверанд мог отвечать, к примеру, за умение колдовать. Пусть это не сторона характера, но все же. Но что тогда с Мертвым Человеком?

Они вернулись в каюту. Ани принялась раскладывать ее походный гардероб.