Хольт обратился к женщине:

— Расскажите нам, кто вы и как попали туда, где мы вас нашли.

— Меня зовут, как я уже говорила, Эмма Уорд. Я работала в лондонской больнице, когда туда приехала рожать жена мистера Гордона Стюарта. Я принимала у нее роды. Они были трудными, и спасти мать не удалось. Умерла и одна из двух появившихся на свет девочек.

— Каким образом вторая девочка оказалась в вашем доме? — спросил Хольт.

— Я была когда–то замужем, но детей у меня не было. Вот и взяла себе этого ребенка, когда мать умерла. Во время родов она говорила о муже, который ее бросил и покинул Англию, не оставив даже своего адреса. Мать была сиротой. Значит, теперь новорожденная девочка тоже осталась круглой сиротой. Вот я и взяла ее себе…

— Почему же ты меня бросила? — задала вопрос Диана.

— Так вы и есть та сирота? — поинтересовался сэр Джон.

— Да. Тетя Эмма воспитывала меня до двенадцати лет, а затем вдруг пропала. С тех пор я ничего о ней не знала, пока не увидела ее обручальное кольцо в руках у миссис Портленд.

— Вот почему ты тогда упала в обморок! — воскликнул Ларри.

— По какой же причине вы оставили двенадцатилетнего ребенка? — спросил Хезон.

— Я ни за что бы этого не сделала, если бы все зависело только от меня. Девочка росла. Нам было все труднее прожить вдвоем на мое жалованье, и я начала приторговывать наркотиками, которые брала в больнице. Через некоторое время меня приметили главари лондонской шайки и потребовали, чтобы я похитила деньги из больничной кассы. В противном случае они угрожали разоблачением моих проделок с наркотиками. Пришлось согласиться. Когда же в моих руках оказалась большая сумма денег, я решила оставить их у себя и бежать вместе с ребенком. Но бандиты предвидели такую возможность. Меня схватили, отобрали деньги и хотели убить…

Эмма попросила воды и жадно осушила поданный Дианой стакан.

— Мне удалось остаться в живых только потому, что после трехдневных издевательств я рассказала о том, что вырастила дочь канадского миллионера. Они решили нажиться на этом и поняли, что без меня у них ничего не выйдет. Чтобы доказать родство девочки с Гордоном Стюартом, нужны были бы мои свидетельские показания, потому что второй ребенок родился в тот момент, когда рядом никого, кроме меня, не было.

— Почему? — осведомился Ларри.

— В тот день было много рожениц и больных. Персонал разрывался на части…

— Понятно. А почему вы не зарегистрировали ребенка?

— Я боялась, что девочку у меня отберут. Мы переехали в другой район Лондона, где нас никто не знал, и спокойно жили там до тех пор, пока ей не исполнилось двенадцать лет, и я не ввязалась в эту пакостную историю с больничной кассой. Три дня меня не было дома. Когда же бандиты пошли со мной за девочкой, ее там уже не оказалось…

Диана кивнула головой.

— И слава Богу, — продолжала Эмма. — Страшно подумать, что они могли бы с ней сделать, если бы нашли ее. Меня оставили в живых, но не отпустили, а сделали своей служанкой, если не сказать — рабыней. Все эти годы они искали девочку. И вот однажды откуда–то узнали, что се отец приехал в Лондон…

— Кто такие «они»? — спросил Хольт.

— Мне не известны имена главарей.

— С кем же вы непосредственно имели дело?

— Со слепым, которого звали «Большой Джек». Остальных я почти не знаю…

— Как вы встретились с Гордоном Стюартом?

— Мне приказали устроиться поденной уборщицей к миссис Портленд, у которой он снимал квартиру.