Комната стремительно заполнялась водой. Иона вскочил на стол и раскинул руки. Из его рта вырвались незнакомые Дайну слова: священник читал заклинание. Гвардеец закричал, словно его пронзила острая боль, и упал в бурлящую воду. Адъютант кинулся ему на помощь, хотя не представлял, что случилось. Вцепившись в мокрую одежду, он потащил охранник вверх, но тот будто зацепился за что-то. Сколько ни дёргал Дайн, ему не удавалось приподнять солдата над водой.

Комнату осветила багровая вспышка. В уши адъютанта ворвался властный, пронзительный голос Ионы. Вода зашипела, превращаясь в пар. Завоняло тиной и гнилым мясом. Дайна едва не вывернуло. Все заволокло белым густым туманом, а затем вдруг вода схлынула. Вернее, она словно испарилась, оставив лишь несколько курящихся луж. Тело гвардейца, в одежду которого вцепился Дайн, стало очень тяжёлым, и его пришлось выпустить. Адъютант распрямился, привалившись к влажной стене. Пар быстро рассеивался.

Экзорцист спрыгнул на пол перед Дайном. Он тяжело дышал, лицо его покрывали бисеринки пота.

— Что произошло?! — выговорил адъютант. — Откуда здесь вода?!

— Понятия не имею, — хрипло отозвался священник, осматриваясь. — Но, кажется, нас стало меньше.

Дайн опустил глаза на труп захлебнувшегося гвардейца.

— Да, — сказал он. — Мне не удалось вытащить бедолагу.

— Что? — повернул голову экзорцист. — А, ты про него. Нет, я о Сигале. Он исчез!

Когда Дайн перевёл взгляд на пустой стул по другую сторону стола, то понял, что имел в виду Иона: от арестанта осталась только дымящаяся лужа.

Глава 27

Они напали, едва за Элом захлопнулась тяжёлая дверь. Две футакуси бросились на него в молчании, словно разъярённые фурии. Она, конечно, рассчитывали на помощь темноты, царившей в склепе, но подсвеченные зелёным глаза некроманта не просто так отличались от человеческих. Вернее, человеческими они не были. Демоноборец давно позаимствовал их у мутанта совы, и после операции отлично видел во мраке. Поэтому первую футакуси он встретил прямым стремительным ударом меча. Клинок рассёк женщину снизу доверху, развалив на две косые половины, упавшие на пол — прямо к ногам Эла. Вторая почти успела вцепиться когтями в плечо демоноборца, но он уклонился неуловимым движением и ударил футакуси кулаком в висок. Женщина отлетела, ударившись о саркофаг, но тут же вскочила и прыгнула на некроманта. Выброшенная вперёд нога встретила её в полёте. Тварь упала на пол, извернулась и почти успела подняться, когда зачарованный клинок пригвоздил её к каменным плитам. Женщина забилась, как змея, норовя схватить Эла, но тот придавил её одну руку сапогом, выдернул Кровопуск и лёгким на вид движением отсёк футакуси кисть. Склеп огласился воплем боли и ярости. Демоноборец взмахнул клинком ещё раз, и косматая голова покатилась к ступеням. С чудищами было покончено меньше, чем за две минуты. Эл отрубил голову второго трупа, подобрал обе, держа за волосы, и вышел из склепа.

На кладбище по-прежнему не было никого, кроме нескольких ворон — вечных спутников Легионера. Эти птицы сопровождали его в странствиях, словно ожидая, когда мертвец, наконец, упадёт и превратится в пищу. Но день за днём их ждало разочарование.

Покинув кладбище, Эл двинулся через город. Жуткие трофеи в его руке слегка покачивались, оставляя на мостовой влажные следы.

Демоноборец почти не удивился, увидев спешащего ему навстречу стражника.

— Тебя зовут в экзекуторскую! — выпалил тот, не добежав до некроманта пары метров. — Сию минуту! Приказ его святейшества!

— Видимо, ты имеешь в виду Иону? — уточнил, не сбавляя и не прибавляя шага, Эл.

— Да, его! — кивнул, остановившись, солдат.