— Что вы здесь делаете?

Я попалась в ловушку, Дневник.

За спиной у Джули стояла моя мама, ее глаза были мокрыми, подбородок дрожал, как всегда, когда она расстроена. За ней стоял папа, положив одну руку на дрожащие мамины плечи. Он смотрел на меня, как будто не узнавал.

— Входи, — сказала мама. — Сядь, Кейтлин.

Она говорила медленно, мягко, как разговаривают с больными людьми.

Я увидела, что в задней части комнаты на диване жмутся друг к другу родители Джули. Щеки Джули были ярко-розовыми. Она видела, что я в ярости из-за ее предательства.

— Мне пришлось позвонить им, Кейтлин, — сказала она, крепко сжимая руки перед грудью. — У меня не было выбора.

— Почему? — холодно сказала я и стиснула зубы. — Почему ты решила, что должна заманить меня в ловушку.

— Никто никого никуда не заманивает, — сказала мама.

— Что я должна была делать? — спросила Джули, готовая расплакаться. — То, что ты говорила… То, что ты рассказывала мне в ресторане, было полным безумием… Я беспокоилась о тебе. Серьезно беспокоилась. Тебе нужна помощь, Кейтлин. Я хочу сказать… — ее голос прервался.

Мама взяла меня за руку и сжала ее двумя ладонями.

— Мы приехали так быстро, как только смогли. Джули сказала, что у тебя нервный срыв.

Нервный срыв?

Не отпуская мою руку, она смотрела мне в глаза своими заполненными слезами глазами. Папа взял меня за руку и потащил к дивану.

— Садись. Давай, садись. Тебе плохо. Я вижу по твоим глазам.

— Спасибо, доктор, — с сарказмом заметила я.

— Приготовить кому-нибудь кофе или чай? — встряла миссис Нелло.

Ей никто не ответил.

Я слышала, как наверху в своей комнате болтают сестры Джули. У меня появилось непреодолимое желание вырваться от родителей, подняться наверх и присоединиться к ним.

— Простите нас за вторжение, — сказала моя мама маме Джули.

— Ничего страшного. Я все понимаю. Если я могу что-нибудь сделать…

— Кейтлин, прости меня, — продолжала извиняться Джули. Она стояла у входной двери, как будто боялась подходить ко мне ближе. — Ты моя подруга, — сказала она. — Я не могла просто смотреть на твои проблемы. Пожалуйста, прости меня.

— Нечего прощать, — за меня ответил мой отец. Он сел на диван рядом со мной, оставив между нами пространство, словно я заразная или являюсь каким-то диким животным, которое может напасть на него, если он подойдет слишком близко.

Мама стояла надо мной, скрестив перед собой руки.

— Расскажи нам то, что ты рассказала Джули. Хорошо, Кейтлин. Расскажи нам эту историю, чтобы мы смогли тебе помочь. Не бойся.

— Вы не понимаете! — закричала я. — Не понимаете! Это не история. Я не рассказывала Джули историю! Вы не понимаете!

Я кричала во все горло, понимая, что в этот момент выгляжу действительно как сумасшедшая.

— Крики не помогут, — мягко сказал папа.

— Это тоже не поможет, — огрызнулась я.

— Давай поговорим, — сказала мама и жестом показала мне подвинуться, чтобы она могла сесть с другой стороны от меня. — Семьи так делают, Кейтлин. Помогают друг другу.

Они с отцом говорили со мной, как с душевнобольной, а от их слезливых взглядов меня затошнило.

— Вот сами об этом и говорите! — крикнула я, вскочила на ноги, оттолкнула маму с дороги, обогнула Джули, которая сдавленно вскрикнула, и вылетела в дверь.