В лесу было прохладнее, влажнее. Мальчику нравилось чувствовать воздух на лице и голых руках. Нравился запах зелени. Люк порадовался тому, что не надел шорты – местами кустарник смыкался так тесно, что приходилось продираться сквозь. Люк знал достаточно, чтобы остерегаться колючек и обходить их стороной.

В ряде мест, где кустарник рос не очень плотно, Люк бросался в самую гущу, а потом прорывался сквозь ветки так, как будто бы по пятам со скоростью автомобиля гнался медведь. А потом мальчик приблизился к куче деревьев и притормозил, и лишь мягкие коричневые иголки хрустели под кроссовками.

В каком же он оказался месте?

Люк стоял на холме посреди сосновой рощи, и вокруг было тенисто.

Люк поднял бинокль. Осмотрел окрестности, насколько хватало глаз, высматривая индейцев, пробирающихся сквозь заросли у подножия.

Это было весело.

Это было страшно.

Отчасти было страшно, потому что сама игра была страшной, ведь индейцы и медведи страшные по своей природе, а отчасти дело было в лесе, ведь лес – дикое место. Люку никогда раньше не доводилось бывать в диких местах, и в каком-то смысле он тут действительно сделался исследователем. По этой части все было взаправду.

В кустах слева что-то зашевелилось, мальчик услышал шорох, но к тому времени, когда повернулся и сфокусировал бинокль, звук исчез.

Над Люком были птицы, и он мог слышать, как они перекликаются друг с другом. Люк решил попытаться отыскать их гнездо. Ведь он был исследователем, страдающим от голода в лесной глуши, и нуждался в птичьих яйцах, чтобы не умереть.

Движимый голодом, он побрел на самую вершину холма.

Обессиленный, Люк поднял бинокль. Внимательно осмотрел деревья.

Он сразу увидел деревянный настил.

Тот располагался между ветвями дуба на соседнем холме. Холм этот был чуть выше того, где стоял сам Люк. Оттуда получится разглядеть всю округу.

От голода не осталось и следа.

Люк побежал вниз по склону холма, пока земля под ногами не стала мшистой, скользкой. Тогда он перешел на шаг. Огибал колючки. Склон оказался каменистым и не слишком крутым, так что подъем давался легко.

И вот он наконец.

Домик на дереве был старым. Люк не знал, насколько именно старым, однако дерево успело посереть, обветриться, как крыльцо Дэвида. Люк прикинул, не опасно ли туда лезть. Было довольно высоко. Может, раз в пять выше самого Люка.

Жуть.

Падать ему не хотелось.

Прибитые к стволу дуба ступени казались надежными. Деревяшки были толстыми, каждая – закреплена двумя большими гвоздями по краям, и, насколько мальчик мог видеть, среди них не было ни одной расколотой.

Он начнет подъем – а там уж посмотрит, как пойдет…

Дерево росло под углом, слегка кренясь, – восхождение давалось без труда. Вниз Люк не смотрел, только вверх – чтобы убедиться, что следующая доска над ним безопасна. Одна планка сверху треснула с одного конца от забитого гвоздя, поэтому мальчик потянул за нее, чтобы проверить, не оторвется ли. Сдюжила. Он полез дальше.

И вскоре добрался до цели.

Площадку со всех сторон окаймляли перила, доходившие Люку примерно до пояса. Они держались на четырех столбах. Он ухватился за один из них и покачал. Столб немного шатался, но держался достаточно прочно.

Люк поискал взглядом проломы в поверхности настила. Повсюду валялись листья, так что всю площадь мальчик осмотреть не мог, но то, что все же увидел, не вызывало особых тревог.

Он вскарабкался на настил.

Встал на ноги и сощурился от солнечного света.

Люку казалось, будто он на вершине мира.

Отсюда было видно весь лес до дома Дэвида. Люк немного удивился тому, насколько дом далеко и как глубоко в лес он забрался. Мальчик поднес бинокль к глазам, намереваясь увидеть Дэвида или мистера Кэмпбелла, но ничего не вышло – там росло слишком много деревьев.