И все же страха в нем не чувствовалось, он даже чему-то улыбался.

Вроде бы раньше она не встречала его в этих местах… но мужчина, казалось, чувствовал себя здесь как дома, словно был родом из этих мест.

Как и ее люди. На какое-то мгновение она почти испугалась его.

Когда он подошел ближе, Женщина заметила жесткий излом его губ, холодные, поблескивающие глаза, и ей стало ясно: и он ловит кайф от непонятной пока охоты.

И все же в сравнении с ней мужчина был намного слабее.

Ей было достаточно обратить внимание хотя бы на то, как он дышит.

Инстинкт Женщины почувствовал в нем конкурента в погоне за кровью ребенка, а такие противники ей были ни к чему. Такой человек был способен на всякие фокусы, ибо мог что-то знать. Сама по себе физическая сила значила еще далеко не все. Тем не менее она разглядывала мужчину с явным и довольно редким для нее любопытством. Если не считать Быка, ей еще не приходилось уводить взрослого и вполне себе здорового мужчину. Едва ли можно было считать Быка полноценным самцом. Сейчас же она наблюдала за тем, как незнакомец, словно малое дитя, хлопал руками по воде, и даже не допускала мысли о том, чтобы убить его, пока он так улыбался, – ей хотелось узнать, чему именно он улыбается.

Женщина дождалась, когда он миновал ее, вышла из кустов и ступила в воду. Затем вынула нож. Он почувствовал ее присутствие и начал уже было оборачиваться, и тогда она полоснула лезвием по сухожилиям под его левым коленом. Мужчина вытаращился на нее и тут же стал оседать в воду, зажав рану обеими ладонями. Ни на мгновение он не свел с нее взгляда – сверкающие глаза подернулись легкой пеленой боли.

Ну что ж, здесь он и останется. В таком состоянии ему далеко не уйти.

Не издав ни звука, он таки остался лежать в воде, по-прежнему уставившись на Женщину недоумевающим взглядом, пока она взмахами руки приказывала Землеедке и Зайцу, чтобы мелюзга показалась из укрытия.

Глянув на берег, чтобы заметить это место, Женщина двинулась вверх по течению.

Обернулась она лишь однажды, в тот самый момент, когда дети начали беготню – и в этот самый миг раздался пронзительный женский вопль.

Мужчина тем временем все же выбрался на берег и теперь тоже прислушивался.

Однажды ей довелось видеть волка, завязшего лапой в капкане. Волк вырвал капкан из земли и полз, волоча его за собой; так он добрался до вершины холма, где остановился, стоя на трех лапах, тяжело дыша, яростно воя в ночное небо и щелкая челюстями.

Для нее в данный момент волк и этот человек были очень похожи друг на друга.

22:42

«Староват я стал, Мэри, для подобных забав, – подумал Питерс. – Чертовски правильно было бы отправить меня на скамейку запасных…»

Сердце тяжко ухало в груди. Даже просиди он целых полчаса в покое – и то едва ли смог бы как следует отдышаться. Колени дрожали, ступней он не чувствовал вовсе, но все же продолжал карабкаться вверх, отпустив Манетти и Гаррисона не более чем на двадцать футов впереди себя. И все же к тому времени, когда они уже начали спуск, он лишь едва добрался до вершины холма, уговаривая себя не сдаваться.

Обернувшись, Питерс глянул поверх плеча в сторону дома. По рации они сообщили свои координаты вместе с предполагаемым курсом дальнейшего продвижения. Подмога что-то задерживалась – никакого другого света, кроме горящих фар их собственной тачки, не видать.