Мелисса же продолжала удивленно таращиться на него, словно недоумевая, какую новую игру он затеял, и вдруг улыбнулась.

Тут его словно кто-то толкнул в спину: «Мама – она ведь удаляется от него!»

Странная пара и в самом деле уже успела исчезнуть из его поля зрения, скрывшись за холмом.

Значит, он рискует вообще потерять ее.

Сознание Люка пронзила дикая мысль о том, что если он немедленно не пойдет следом за ними, то никогда уже больше не увидит свою мать. Он был просто уверен в том, что так оно и случится.

Это было ему совершенно ясно – как то, что сам он учился в третьем классе, что мать постоянно называла его комнату помойкой и что дома, во дворе, у него стоял велосипед, а рядом с ним лежал скейт.

Он же больше никогда не увидит ее! Потеряет навсегда! Мамочка!..

Импульс оказался настолько сильным, что он даже качнулся под его воздействием.

Мужчина вселял в него дикий ужас, он был просто ужасен. Хуже Джейсона, хуже Фредди Крюгера – хуже кого угодно.

Но если мать так и уйдет, он останется…

…совсем один.

Сейчас его сердце колотилось еще сильнее, чем даже когда мужчина проходил мимо него. Люк жутко испугался, а дикая паника буквально парализовала его горло – и все же что-то надо было делать. Без промедлений. Помощи ждать неоткуда, да и не мог он ее дожидаться, потому что теперь уже даже не видел ни этого мужчины, ни матери. Где там она, эта помощь? Далеко. И потом, полиция вообще могла уже уехать, исчезнуть – такую вероятность тоже нельзя сбрасывать со счетов. Ну нет, он должен пойти следом за ними и найти их! Должен увидеть ее, убедиться в том, что она недалеко, и больше не упускать из виду.

Люк почти было вышел на тропу, когда вдруг вспомнил: «Мелисса».

Как же он пойдет с Мелиссой на руках? Ведь она опять станет плакать!

Пеленки намокнут или еще там что – и заплачет, обязательно разревется!

Несколько секунд он пребывал в полнейшем замешательстве, чуть ли не проклиная мать за то, что она оставила его с этим младенцем… Но затем вдруг наступил момент полного просветления, заставивший его почувствовать себя на много лет старше и умнее – настолько, что он никогда не решался даже подумать об этом. Ну что ж, он был готов следовать за ними – не рискуя при этом попасться и даже как-то помогая матери. Люк устремился назад и стал поспешно взбираться по лестнице.

Положив Мелиссу на середину настила, он сложил один конец шарфа, получив нечто вроде подушки, а другим плотно обмотал ее тело, подоткнув со всех сторон, чтобы девочка не простудилась. Ночь выдалась на редкость теплая – благодарение Богу!

– Я еще вернусь, – прошептал он, в ответ на что Мелисса издала легкий икающий звук и разжала пальчики, пытаясь дотянуться до него.

– Не волнуйся.

Проворно спустившись на землю. Люк кинулся вверх по склону холма.

И тут же почувствовал, как с плеч его словно свалился огромный груз – внизу снова замаячили два силуэта, медленно пересекавшие поляну.

Мужчина все так же держал мать за волосы, дергал, причинял ей боль, но она была там, шла, спотыкалась – живая.

По-прежнему пробираясь в зарослях кустарника, поближе к тени, и стараясь лишь не упускать их из виду, словно сохраняя эту связывавшую их друг с другом мысленную ниточку, Люк шел следом.

Чуть позже он услышал донесшиеся с холмов звуки выстрелов. Они показались ему не громче треска праздничных хлопушек, и все же Люк знал – это настоящая пальба.