Трудно было поверить в то, что подвешенное над костром закопченное нечто когда-то было частью человека. Он чертовски хорошо знал, что это так, но от этого не легче было принять сам факт. Определенные вещи просто выпадают за грань принятия… ну, например, смерть – в особенности такая. «Есть два события, от которых откосить очень трудно, – день уплаты налогов и собственные похороны», – так говорил один из менторов в полицейской академии. «Жаль, что этот хмырь не предупредил нас – в работе копа полно еще всякого такого, от чего в штаны насрать со страху можно», – подумал Уиллис, глядя на задорно пляшущий огонь. «Come on, baby, light my fire…» – зазвучало само собой в голове, и он зябко повел плечами: вот ведь…

Перво-наперво его внимание привлек дым, курившийся над кручей. Потом Уиллис заметил включенные фары автомобиля – они били прямо в дом, сияющий изнутри, точно елка в Рождество. Потом он увидел и все остальное. И самое главное, опоздал-то он, судя по всему, на какие-то полчаса, не более того. «Ну, может, оно и хорошо, – подумал бравый полисмен. – Тот, кто устроил подобный кавардак, явно цацкаться не станет. Надеюсь, они не засели в этой гребаной тачке…»

Уиллису не раз доводилось видеть трупы, ведь на окружной дороге аварии случались сплошь и рядом, в хорошем таком ассортименте: кого расплющили протекторами в кашу, кто с управлением не справился, слетел с дороги и сгорел в занявшейся колымаге заживо. Что уж там, довелось разок повидать парня из иногородних, на чью машину тяжеленное дерево с обочины рухнуло – голова у бедняги после такого стала напоминать морду акулы-молота. И все же даже самый поверхностный осмотр этого места показался чем-то сродни экскурсии в самый ад. Взять хотя бы тот обугленный кошмар над костром, выпотрошенный и смердящий. Или парень, чьи потроха были разбросаны по травке, будто с ними игрались. Еще один парень нашелся в доме – с дыркой в голове и вскрытой шеей. Чьи-то оторванные пальцы усеяли пол в прихожей.

Как будто этой всей радости было мало, сыскались тут и детские трупы, причем два из трех – обезглавленные. И если одна голова нашлась-таки неподалеку от тела, вторую, похоже, разнесла в мелкие брызги крупнокалиберная пуля. Последнее тело, обнаруженное Уиллисом, принадлежало, судя по тяжелому запаху от него, какой-то бездомной женщине.

– Какие психи тут порезвились? – спросил сам себя Дейл, ошарашенно почесывая в затылке. – Что это еще за войнушка-пострелушка, мать ее!

Дейл с детства знал этот дом. Старина Паркс охренел бы, если б узнал, что беспредел этакий учинили не где-нибудь в большом городе – ну, там, в Нью-Йорке, например, – а на его собственной земле. Слава богу, старик уж десять лет как прохлаждается в земле сырой. Твердых моральных принципов был дедуган, и своих Джо и Ханну воспитывал так, как его самого в свое время отец. Не ругайся, не пей, жену не бей, и так далее. Правда, самой Ханне случалось все же получать взбучку от того кошмарного типа, взятого ею в мужья, – как его там по фамилии, Бейли? Она отпираться не пыталась – наверное, боялась, как бы в порыве дурного настроения любимый ее вовсе не уделал насмерть. А когда у Ханны и Фила Бейли появились дети, они осели в Портленде, а в эти места даже и не наведывались – разве что при случае сдавали дом кому-нибудь, если был спрос. Уиллис не мог не чувствовать, что каким-то образом это и поспособствовало резне на подъездной дорожке.