|
За несколько секунд все, что она повидала за ночь, но не желала принять, разом нахлынуло на нее во всем своем чуждом ужасе. Она увидела почерневшее от огня тело Карлы, детей, напавших на Ника (Ник еще жив?), и зубы женщины в шее Дэна, упавшего наземь после того, как пуля прошила его тело навылет. Она снова услышала выстрелы и увидела, как на пол упала рука, а затем еще один предмет – голова, голова ребенка, лежавшая прямо перед ней, и… Внезапно ее пленил не безымянный, незримый страх, но боязнь собственной смерти, причем до того близкой, что она чувствовала ее запах и вкус. Именно внезапная ясность этого страха «разморозила» ее. Она посмотрела на нож, увидела желтые зубы мужчины и поняла – вот оно. А потом его окрепший член стал тыкаться ей в бедро, он притянул ее к себе, к своему скользкому от пота, вонючему телу. В своем бегстве от реальности она могла бы пережить насилие. Она могла бы пассивно поддаться ему, ничего не чувствуя, ничего не зная, тихо скуля в тисках демонов. Но ее здравомыслие взбунтовалось. Оно вернуло разум, силы, осознание, и со всем этим багажом Лора не могла вынести уготованное судьбой.
Она стала кричать. – Я же сказал, заткнись! – прорычал тощий и снова ударил ее. Но теперь она не могла перестать кричать. Слишком много всего проносилось в ее памяти, слишком много ужасов прошлого и настоящего. Как будто ее голос больше не принадлежал ей, а исходил от кого-то, затаившегося глубоко внутри ее, и теперь тот, кто был внутри, вышел из-под контроля от ужаса. Ее дыхание стало прерывистым. За спиной тощего вдруг замаячили силуэты других пещерных жильцов. Их явно злил производимый ею шум. – Шаткни ее, – прошамкала беззубая толстуха. Мужчина, потерявший руку, проснулся и внезапно сел. – Убей ее! – рыкнул он. На мгновение худощавый мужчина растерялся. Он продолжал бить женщину, но это не помогало. Что с ней не так? Теперь вот и брат на него разозлился из-за нее… Лора кричала – все громче и громе. Рука тощего инстинктивно метнулась к ножу. – Используй на ней… – стоявшая рядом с ним беременная девушка с явным трудом припоминала нужное слово. – Используй… ленту. Ленту. Похоже, он зримо представил себе нужную вещь. Резко толкнув женщину на колени, он поспешил вглубь пещеры, но тут же вернулся обратно – там царила темнота, он ни зги не видел – и схватил факел. Лора между тем безостановочно голосила. – Заткнись! – повторил тощий мужчина тупо, словно настроенный на единственное слово автоответчик, и с силой ударил ее кулаком по макушке. Девушка прикусила язык, и в углу рта у нее выступила кровь, но это не остановило ее жалкий, надрывный скулеж – не плач и не вой, а что-то между. Тощий тем временем сбегал за лентой, вернулся, оторвал от рулона серебристой армированной изолировки короткий кусок и залепил Лоре рот. Он взял ее мотающуюся из стороны в сторону голову в крепкий захват и попытался разгладить края грязными пальцами. Член его тем временем уныло обвис – вся эта возня отбивала у тощего охоту. Перепачканная слезами и соплями Лора, уже не та чистенькая городская бабенка, а почти что такая же чумазая дикарка, как и остальные женщины пещеры, ему не нравилась. А еще больше ему не нравился издаваемый ею шум – какие-то мяукающие, скулящие и к тому же странно булькающие звуки: дышать она сейчас могла только через нос. И тогда раздосадованный тощий понял, что лучше просто убить эту дуру. Идея взволновала его. Мелко подрагивающей рукой тощий вынул нож из зубовного захвата и положил его на землю перед собой, затем на мгновение засунул рулон изоленты в рот. Перевернув Лору на живот, он уперся коленом ей в спину, сграбастал обе ее руки и стал туго мотать ленту на сведенные вместе силой запястья. Она не сопротивлялась ему. |
