«Может, знаете, на кого Уэнделл мог затаить зло шесть лет назад?»

«Он любит людей».

Мики бурчит:

— Сколько раз мы такое слышали!

— Заткнулся бы ты лучше, Мики, — говорит Воорт.

Он печатает: «Есть ли у вас хоть какая-то мысль относительно того, что он может расследовать? Мы нашли пленки с надписями „Ричи“ и „Дуги“. Не можем понять, кто это».

«Это пленки для его класса, — печатает в ответ Марсия. — Из прошлого».

«Пожалуйста, объясните».

«Пленки были ему нужны для уроков».

Воорт чувствует некоторую разрядку на том конце связи. Марсия печатает: «Он показывал классу фрагменты, а ученики угадывали тему урока. Он учил их героизму. Линдберг, полицейский Серпико, карикатурист Томас Наст — люди, которые произвели на него большое впечатление. Он говорил, что уроки напоминали кроссворды и паззлы, а складывая кусочки, лучше запоминаешь материал. Фотографировал по всему городу. Вы нашли старые пленки, вот и все, но это не преступление».

Воорт обдумывает ее слова, но упрямо отвечает: «Записки об убийствах адресованы мне, а не классу».

Длинная пауза. Потом слова: «Почему вам?»

Воорт всматривается в экран. Курсор пульсирует над вопросительным знаком. Каждый электронный бит направляет стрелу вины Воорту в грудь, и в где-то в голове начинает медленно пульсировать боль.

«Я не знаю. — Он сразу переходит к следующей теме: — Вы слышали когда-нибудь о Габриэль Вьера?»

«Нет».

«Простите, что спрашиваю, но не пользовался ли ваш бывший муж услугами проституток?»

Воорт задерживает дыхание, боясь, как бы Марсия не начала сходить с ума, но он обязан был задать этот вопрос. В комнате напряженное молчание, слышен только шорох проносящихся мимо машин. Пустые ящики шкафчика для документов открыты, как будто если они выдвинуты, то внутри магически возникнет улика.

«Никаких проституток и никогда», — холодно, как кажется Воорту, отвечает Марсия.

«Благодарю вас. За границей бывали? Пользовались услугами бюро путешествий?»

«Нет. А что такое?»

«Знаете что-нибудь о Филиппе Халле? Вам знакомо это имя?»

Пауза.

«Филипп Халл консультировал Управление образования при составлении строительного плана».

— Опять строительство, — выдыхает Воорт и просит ответить подробнее. Стоящие сзади наклоняются ближе к экрану. Они совершенно спокойны.

Долгая пауза.

— Где она там? — говорит Ева.

Вдруг на экран врывается сплошной поток букв: «Обожеперила».

«Перила? Объясните». «СломалисьвНатанХейле».

«Сломались перила? Пострадали люди?» — спрашивает Воорт.

Ответа нет.

Воорт повторяет затаив дыхание: «Кто пострадал?»

Ничего.

— Подождите, я помню, — говорит Томми Динс. — Это произошло при прошлой администрации. В школе обвалились перила. Было большое внесудебное разбирательство. Погибло трое или четверо ребят.

— А ведь у Уэнделла вроде бы был сын школьного возраста? — еле слышно произносит Воорт. — Помните, это сказала Эстель Мур.

— О, черт! — говорит Ева. — Среди погибших был их ребенок.

Внезапно на экран вновь выливается поток слов: «Привет, меня зовут Роб Вайрт, еще один путешественник. Марсия плачет. Мы стараемся ее успокоить. Оставайтесь на связи».

Воорт посылает сообщение: «Что она говорит? Передайте точно ее слова.