Когда он вернулся, в его руках действительно была норковая шуба с воротником из дорогущего горностая. Роскошная голубая норка и белый горностай! Просто блеск!

Валерия примерила и обнаружила, что рукава короткие — едва достают до локтей.

— Но это же шуба твоей бывшей жены, — растерялась она.

— О! — закричал Рафик. — Ты не представляешь сколько эта пиявка высосала из меня крови. Все, чтобы я ни сделал, не нравилось ей. С утра до вечера критиковала. Все наперекор. Прошу ее: «Дорогая, душно». А она мне: «Форточка открыта». «А я хочу открыть окно!» Знаешь, что ответила эта язва?

— Нет.

— Комары налетят. «Ты думаешь, — говорю я, — что комары не пролезут в форточку?» А на самом деле ей плевать, лишь бы мне возразить. Какое счастье, что я избавился от нее. Валерия, это кайф, что я нашел тебя! Тебя!!!

— Но почему она оставила такую красивую шубу? — изумилась Валерия.

Рафик оторопел:

— И в самом деле, почему?

— Может забыла?

— Не-ет, она везде теряла меня, но шубу — никогда! Оставила назло, — предположил он. — Понимаешь, эту шубу я ей дарил. Говорю же, чтобы ни купил — все забракует. Купил ей как-то свитер. «Это тряпка», — говорит жена. «Ты что, — возражаю я, — это чистая шерсть, целых восемьдесят процентов.» «С чего ты взял?» — удивляется она. Я ей в ответ: «На этикетке написано». И знаешь что она сказала?

— Что?

— «Ха, дурак! Вот вся эта шерсть на этикетке и осталась!» Вот же сучка!

Валерия прониклась сочувствием.

— Милый, — сказала она, — дари мне что хочешь. Все буду хвалить.

И Рафик тут же сделал широкий жест:

— Дарю тебе эту квартиру!

— Правда? — обрадовалась Валерия.

— Завтра же прикажу переклеить обои и поменять мебель.

Валерия завизжала от восторга:

— И-иии! Рафик! Ты мой самый любимый!

— Не самый, а единственный, — ревниво поправил он.

— Да! Единственный! Пойдем, посмотрим куда что лучше поставить, — потащила она его из спальни.

Квартира была огромная. Валерия бегала из комнаты в комнату и мечтала:

— Здесь будет зеркало! Или здесь? Или повесим сюда?

— Как скажешь, драгоценная.

— А здесь туалетный столик.

— Именно.

— А здесь мы фонтанчик организуем. У меня на лице кожа очень сухая.

На фонтанчике Рафик схватил Валерию в охапку и с воплем экстаза «у тебя персик, а не кожа» снова потащил ее в спальню.

— Прямо в шубе, прямо в шубе, — твердил он.

— Зачем? Зачем? — сопротивлялась она.

— Чтобы отомстить жене.

И Валерия сдалась: месть — благородное дело.

Потом Рафик пошел в душ, а Валерия, не снимая шубы, снова отправилась дефилировать по квартире. Комнаты были хороши, но больше всего ей понравилась прихожая. Просторная, отделанная резным дубом, она Валерию потрясла. Не совладав с радостью, Валерия бросилась звонить подруге.

— Лиза! Резной дуб! Дуб! Представляешь? Бешеные деньги!

— Ку-куру-куку! — восхитилась Елизавета.

— Обалденная квартира! И он ее мне подарил! Представляешь?

Елизавета одобрила:

— Настоящая мужская щедрость.

— Как мне повезло!

Вдруг в момент пика везения входная дверь распахнулась и…

То, что произошло в дальнейшем, Валерию просто парализовало — она так и застыла с трубкой в руке, голая, но в норковой шубе.