Или вид у нее был предельно жалкий или опытный Кляйст умел углядеть настоящее в душах несчастных дев, но он проникся такой симпатией к хулиганке-Валерии, что признался:

— На месте Дорофа я выбрал бы вас уже за один только темперамент.

Пока Валерия столбенела, не веря своим ушам, он продолжил:

— Выбрал бы сразу, без всякого конкурса.

— Но почему? Почему? — наконец изумилась она.

— Потому, что вы больше всех подходите на это место. В вас прекрасно сочетаются женское изящество и необходимая сила. Вас легче всех остальных выдать за секретаря-референта, и вместе с тем в нужный момент вы быстрее всех реагировали на опасность. Ваша интуиция просто потрясает, а вашему умению владеть оружием позавидовал бы и бывалый снайпер. И потом, не каждая девушка может легко развалить своим грациозным телом добротный английский стул. Это победа. Ваша победа. Уже окончательная.

Валерия, вытянув шею вперед, пытливо всматривалась в морщинистое и все же холеное лицо мистера Кляйста.

«Не шутит ли он? Не издевается ли? Не хочет ли просто обидеть?» — спрашивал занудистый Родитель.

«Врежь ему, врежь!» — советовало ранимое Дитя.

«Ты действительно стреляла лучше всех, и быстрее всех реагировала на опасность. Так стоит ли удивляться его похвалам, пусть даже и саркастичным?» — недоумевал Взрослый.

— Спасибо, — сказала Валерия, внутренне торжествуя победу своего недоразвитого Взрослого.

— Не стоит, — усмехнулся представитель. — Вы действительно лучшая, но есть и другая причина, по которой господин Дороф, я абсолютно уверен, выберет вас.

Валерия напряглась:

— Какая же?

— Из всех конкурсанток вы единственная русская не эмигрантка, а из самой России. Ваши конкурентки из семей эмигрантов второго и третьего поколения. По-русски они разговаривают с акцентом, господин же Дороф гордится своим отличным произношением. Он боится испортить свой русский. Понимаете, когда нет приличной практики и все время слышишь английскую речь, то неизбежно появляется акцент, он же этого принципиально не хочет.

— Но телохранитель не массовик затейник, — из вредности возразила Валерия. — Он обязан охранять, а не развлекать.

— Но господин Дороф много времени проводит в дороге. Кроме вас, ему не с кем будет поговорить. Поэтому я уверен, он выберет вас. Вы прекрасный профессионал, и у вас чистый русский.

Услышав это, Валерия помрачнела.

«Это не моя победа, а победа обстоятельств, — решила она. — Обстоятельства всего лишь удачно сложились, поэтому я первая».

Если человеку надобно проигрывать, если человек к этому привык, он будет видеть поражение даже в своем триумфе. Валерия была безутешна.

Мистер Кляйст, удивленный такой неожиданной переменой настроения, спросил:

— Что вас не устраивает?

— Все устраивает, — солгала она.

— Кстати, по ранее указанной причине вы можете рассчитывать на доплату к тем десяти тысячам долларов, что положено вам получать. Впрочем, все будет зависеть только от вас. Думаю, господину Дорофу вы понравитесь, и он захочет вас щедро вознаградить.

Валерия мысленно жевала свое поражение, и не понимая сказанного, механически ответила:

— Да-да, спасибо.

— Что ж, желаю вам всего хорошего. Не забудьте оставить ваш адрес моему секретарю. Месяца через три я вызову вас на собеседование с господином Дорофом, после чего вы подпишете договор, — мистер Кляйст ослепил ее новой улыбкой. На этот раз искренней.

Растерянная Валерия вышла на улицу и грустно побрела, хаотично натыкаясь на прохожих.