|
С ним соглашается и другой чуткий знаток парижской интеллектуальной моды Ж.‐А. Мейстер: «На всех собраниях, на всех званых ужинах, в будуарах наших прелестных женщин, а также в стенах лицеев и академий у нас только и разговоров, что об экспериментах, атмосферном воздухе, воспламеняющемся газе, летучих колесницах и путешествиях по воздуху». Парижане толпами стекались на разрекламированные в газетах научные лекции и рьяно боролись за членство в коллегиях научных лицеев и музеев, возникавших во множестве стараниями Пилатра де Розье, Кондорсе, Кура де Жебелена и Ла Бланшери. О степени всеобщего воодушевления, подпитывавшего популярность этих образовательных курсов для взрослых, можно судить по письму одного провинциального джентльмена, в котором он просвещал друзей относительно настроений парижской публики (см. Приложение 2); представление же о самом тоне лекций можно составить по статье из журнала, издававшегося Музеем ла Бланшери: «С тех самых пор, как среди нас начала распространяться страсть к науке, публика увлеченно штудирует физику, химию и естествознание; очевидно, что ее увлекает не только прогресс в этих областях, но и самое их изучение; публика толпами стекается на учебные курсы, лихорадочно читает посвященные данным предметам книги и жадно впитывает всё так или иначе к ними относящееся; в редком богатом доме не найдется теперь инструментов и приспособлений для постижения этих наиполезнейших наук».
Национальная библиотека Франции Рис. 5. Человек, не моча ног, пересекающий Сену под сводами Нового моста при помощи эластичных башмаков. Посвящается подписчикам Эксперимент с «эластичными башмаками» в представлении художника. Как и большинство подобных мистификаций, этот эксперимент обнажал господствовавшие в обществе убеждения; в данном случае – веру в то, что благодаря научному прогрессу возможности человека стали безграничны и отныне он способен путешествовать по воздуху, ходить по воде и исцелять любые болезни.
Периодика 1780‐х годов буквально пронизана духом любительского интереса к науке. Такие умонастроения не могли не греть душу усердным экспериментаторам вроде Джозефа Пристли (который неоднократно отмечал, что демонстрации электрических феноменов стали невероятно модным развлечением, а позже начал потакать этой моде, публикуя десятки сугубо развлекательных брошюр с описанием экспериментов в духе «сделай сам»). Аббат Ж.-А. Нолле – его менее выдающийся французский коллега по цеху, чья теория электричества была в чем-то схожа с представлениями Месмера о флюиде, – также написал несколько таких руководств для экспериментаторов-любителей, а «Journal de Physique» и другие издания этого рода активно публиковали рецензии на подобные работы, при этом, судя по всему, ориентируясь на обширную читательскую аудиторию доморощенных ученых. Порой кому-то из этих возившихся с серой и электричеством энтузиастов доводилось сделать случайное открытие (в частности, об одном из них объявил будущий лидер жирондистов Ж.-Л. Карра в номере «Journal de Paris» за 11 мая 1784 года). Газеты буквально вцеплялись в присылаемые читателями истории такого рода, «в особенности в наши дни, когда каждый жадно рыщет в поисках всего так или иначе связанного с научными открытиями», отмечалось в «Journal de Bruxelles». Как бы в потверждение этого замечания в газете публиковались восторженные отчеты об открытиях той же «вяжущей воды», которой, по свидетельствам завсегдатаев парижского Café du Caveau, было под силу справиться с любым кровотечением. |
