Пауза.

    Точно рассчитанная, не короткая и не длинная, как раз в меру.

    - Не знаю! - Рыдающий вскрик, заламывание тонких рук и новая череда всхлипываний, похожая на небрежный перебор струн циня. - Эта ужасная женщина, эта бесовка, эта... убийца с немытыми от рождения волосами - ее подослали!

    - Вы подозреваете, кто это мог сделать? - Выездной следователь слегка приподнял правую бровь.

    Всякий, увидевший эту бровь, этот понимающе-ироничный излом, должен был мигом сообразить: сказанное до того - чушь, пустозвонство, и продолжать не стоит.

    Но Сюаньнюй Беспорочная не интересовалась в данный момент чужими бровями и намеками.

    - Да! Подозреваю! - Забывшись, она наконец повернулась к судье лицом, и Бао Драконова Печать увидел: красные, распухшие от слез веки, грязные потеки туши на щеках, прорывшие бороздки в обильном слое белил, посиневшие, трясущиеся губы, запавшие в уголках глаз морщинки... Нет, ничуть не походила эта страдающая женщина на ту надменную утонченную красавицу Сюань, которую судье пару раз доводилось лицезреть в несколько иной обстановке. - Я не могу назвать вам имен, высокоуважаемый сянъигун, но это сделали враги сиятельного Чжоу-вана! Более того - это сделали враги Поднебесной!

    «Так уж прямо и Поднебесной?» - еле удержался, чтоб не спросить, судья Бао.

    Вместо этого он пододвинул бывшей красавице переносную жаровенку в виде растопырившей лапы черепахи, и Дева Девяти небес судорожно принялась отогревать над угольями зябнущие не по погоде руки.

    - Тогда что мешало врагам государства приказать злоумышленнице убить самого принца? Она вполне могла бы это сделать, - резонно возразил судья. - И, полагаю, убийство кровнородственного вана на глазах у нингоусцев было бы гораздо большей потерей для Поднебесной, чем трагическая гибель вашей собачки - простите за откровенность.

    Сейчас он мог позволить себе подобную откровенность - павшие фаворитки и чучела тигров не опасны.

    - Не знаю, - пролепетала госпожа Сюань, скривившись подобно маленькой девочке. - Я...

    Тут до нее, видимо, дошло, как она сейчас выглядит, и женщина поспешно отвернулась.

    - Извините меня, господин Бао, я вернусь через минутку. - И она почти выбежала из комнаты.

    Судья Бао не последовал за ней - сидел, оглядывал покои дома, подаренного фаворитке принцем Чжоу года два тому назад. Изысканный вкус хозяйки был виден во всем: шторы оттенка весенних цветов мэйхуа, на стенах пейзажи работы Ван Мэя, стоившие целое состояние, мебель инкрустирована перламутром, по углам - узкогорлые вазы с изображениями невинных отроков и небесных полководцев...

    Увы, ничто не постоянно в мирах Желтой пыли, и самое преходящее - милость сильных мира сего!

    Вернулась госпожа Сюань действительно на удивление быстро, и судья Бао в очередной раз изумился, как разительно может измениться женщина за столь короткое время. Исчезли слезы и потеки туши, лицо выглядело шедевром живописца, прическа была искусно приведена в порядок, и только неестественно блестящие и припухшие глаза выдавали состояние красавицы Сюань.

    - Я не знаю, господин Бао, почему эта ужасная женщина не убила сиятельного Чжоу-вана, - с порога заговорила Сюань, помахивая перед собой дымящейся палочкой благородного сандала. - Но на это, видимо, были свой причины. Вы, достойнейший сянъигун, несомненно, знаете свое дело лучше любого из судейских и успели раскрыть немало преступлений, но интриги, которые плетут враги Сына Неба и его сиятельного брата, бывают столь коварны и запутанны...

    Продолжая говорить, она присела за невысокий изящный столик, стоявший в дальнем конце комнаты, картинным жестом воткнула сандаловую палочку в выгнутый колокольчик курильницы и принялась машинально перебирать многочисленные коробочки из полированной яшмы, нефритовые флакончики и украшенные орнаментами шкатулки с бальзамами, благовониями, притираниями, украшениями и еще неизвестно чем, которыми он был заставлен.