Но следующую ошибку совершил уже сам судья Бао.

    Вместо того чтобы поспешить за стражниками, он нагнулся над поверженными противниками, опрометчиво собираясь связать их собственными поясами. В этот самый момент из дверей харчевни и вывалила целая компания вооруженных молодцов, привлеченных криками своего приятеля.

    Сколько их было, судье сосчитать не удалось. Да он, собственно, и не пытался считать врагов. Подхватив с земли оброненный первым грабителем меч, Бао наискось рубанул по лицу ближнего нападающего, в обратном движении зацепил еще одного, пытавшегося зайти сбоку - но тут судью сбили наземь, вырвали из рук оружие и стали остервенело пинать ногами.

    «Убьют!» - обреченно понял судья, захлебываясь кровью и криком.

    - Эй, братки, а может, хватит? - вдруг нерешительно остановился один из дебоширов. - Смотрите, какая у толстяка печать - небось судья местный! А за судью нас и в горах достанут, и в лесах отыщут...

    - Судья, значит? - Сухопарый крепыш в рваной безрукавке и широченных штанах подскочил к говорившему и схватил его за грудки, сверля своего насмерть перепуганного братка безумным взглядом.

    На самом дне этих горящих глаз покачивались дымные облачка, как бывает у всех злоупотребляющих опиумом.

    - А ты посмотри, что твой судья сделал с Лысым Фаном! - заорал он, топорща растрепанную жидкую бороденку и брызжа слюной. - Он ему голову напополам разрубил! А Чжао-Умнику руку в двадцати местах сломал! Клянусь чужой мамой и не своими детьми, плевать мне на то, кто он такой, - я никому не позволю убивать и калечить моих людей!

    Отшвырнув менее решительного товарища, крепыш - явно главарь шайки, приехавшей в Нинго по своим темным делишкам, - растолкал всех и, рванув с пояса секирку с короткой ручкой, взмахнул ею над головой, намереваясь раскроить сянъигуну череп.

    Лезвие полыхнуло в сумерках отраженным светом заката, судья Бао увидел накрывающее его желтое облако и решил, что он уже умер.

    К счастью, он снова ошибся.

    Из желтого облака в какой-то неуловимый момент выросли две жилистых руки с очень знакомой татуировкой, и облако молча и деловито свернуло шею главарю разбойников.

    Это судья Бао еще успел заметить. А что произошло потом, он заметить не успел - и не только потому, что лежал на земле, кашляя и плюясь багровой слюной, а один глаз у него заплывал основательным кровоподтеком. Просто удивительное желтое облако внезапно превратилось в размазавшийся по небу драконий хвост, и к тому времени, когда этот хвост вновь собрался в одном месте, судья Бао только-только начал вставать, нашаривая на земле оброненный меч, чтобы помочь нежданному спасителю, - но тут выяснилось, что помощь не требуется. Те же сухие жилистые руки, будто высеченные из железного дерева, без труда поставили не до конца пришедшего в себя судью на ноги - и выездной следователь Бао увидел, что разбойники лежат на земле в самых разнообразных позах.

    Мертвые.

    Все.

    - Да простит меня высокоуважаемый сянъигун за то, что я лишил его возможности предать этих негодяев справедливому суду, - смиренно произнес преподобный Бань, с поклоном подавая судье его печать и шапку. - Но у меня просто не оставалось иного выхода.

    Монах помолчал и добавил:

    - Еще раз великодушно прошу простить ничтожного инока.

    4

    Наверное, после этого прискорбного происшествия судье следовало бы вернуться домой и позвать лекаря - но выездной следователь Бао недаром носил почетный титул Господина, Поддерживающего Неустрашимость.

    Говорить было больно, но можно.