Прокатившись по камням, Терремант поднялся и сломя голову помчался по Кэмбридж-стрит.

Прежде чем взорваться, кэб успел пролететь еще целый квартал и уже приближался к железнодорожному вокзалу.

Ярко-алое пламя вырвалось вдруг из-под днища, и тут же грохнул взрыв. Куски дерева и металла полетели во все стороны — один осколок разбил витрину бакалейного магазина с выставленными в ней образцами фруктов и зелени, другие просвистели мимо.

Среди криков боли, отчаяния и ужаса пронзительно заржала лошадь. Соскочившее с оси колесо еще катилось вперед, и когда дым рассеялся, а крики стихли, взору перепуганных горожан предстала ужасная картина: несущаяся по улице лошадь и влачащиеся за ней горящие останки кэба.

Несколько смельчаков попытались ее остановить, но охваченное паникой животное каждый раз вырывалось и продолжало свой безумный забег. В какой-то момент вознице встречного кэба едва удалось уйти от столкновения, буквально подняв на дыбы перепуганную кобылу.

Шум, крики, вопли, мчащаяся по улице лошадь с пылающим каркасом, скрежет железа о камень — все это сплеталось в общую картину ада.

Какой-то мальчонка лет двух или трех, неведомым образом оказавшийся посредине дороги, словно врос в землю, увидев летящее на него чудовище. Няня мальчика с перекошенным от ужаса лицом застыла неподвижно на тротуаре.

Все закончилось бы трагически, если бы не патрульный, совершавший обычный обход. Бросившись наперерез лошади, он намертво схватил волочившиеся по земле поводья, заставив животное отвернуть в сторону и разминуться с ребенком на пару дюймов. Проскакав, вышибая подковами искры, еще ярдов пятьдесят, лошадь перешла на шаг и наконец остановилась.

Собравшиеся в зарезервированной для Зегорбе комнате, гости вздрогнули, услышав взрыв, замерли на мгновение, а потом бросились к окнам.

Все, кроме Мориарти.

— Gott im Himmel! — вырвалось у Шлайфштайна.

Санционаре осенил себя крестным знамением.

— Снова ирландские динамитчики? — прошептал заметно побледневший Гризомбр.

— Не думаю, — спокойно заговорил Мориарти. — Боюсь, джентльмены, этот маленький взрыв есть дело моих рук. Можете, если угодно, почтить память Эстебана Зегорбе, отправившегося теперь в Кенсал-Грин.

— Так вы его?.. — ахнул Гризомбр.

— Если общество и нуждается сейчас в чем-то, — не повышая голоса, продолжал Мориарти, — так это в дисциплине. Будьте готовы, когда ничего другого не остается как использовать даже самые крайние меры. Скажите, Жан, как бы поступили вы, оказавшись на моем месте? Как отомстили бы остальным?

Гризомбр неловко переступил с ноги на ногу.

— Наверное, отыскал бы всех и с каждым расправился по очереди, как вы, мсье Профессор, с Зегорбе.

— А вы Джи-Джи?

— Поступил бы точно так же, — кивнул Санционаре. — Вы были милосердны к нам, Профессор. Я бы действовал безжалостно.

— Вильгельм?

— Я, герр Профессор, тоже убил бы всех — в гневе и во имя мести.

— Теперь вы знаете, что случилось бы с каждым из вас в отдельности или со всеми вместе, если бы вы не осознали несомненных и очевидных выгод от нашего объединения под моим руководством. Надеюсь, у вас не осталось сомнений в силе моей воли. — Мориарти помолчал. — А теперь, джентльмены, предлагаю как можно скорее покинуть этот дом. Вскоре вам предстоит вернуться к себе домой, и нам еще многое нужно обсудить.

Вечером Профессор присоединился к сидевшей у камина в гостиной Сэлли Ходжес.

— Ты похож на кота, добравшегося до сметаны, — заметила с улыбкой Сэл.