Раскатистый хохот карликов еще больше бесил дракона, и он, бешено размахивая хвостом и изрыгая языки пламени, тщетно пытался достать хотя бы одного из них.

— Они его совсем сбили с толку, — в восторге кричала Вериса. — Они понимают, что он молод, взбешен и поэтому не в состоянии оценить ситуацию.

— Самое время убраться отсюда, — заметил Ронин.

— Но им может понадобиться наша помощь!

— У меня есть задание, которое я обязан выполнить, — угрожающим тоном ответил маг. — И потом, перевес явно на их стороне.

Это правда. Хоть наездники грифонов еще и не нанесли решающего удара, исход боя был очевиден. Троица карликов так закружила дракона, что, казалось, он окончательно потерял ориентацию в пространстве. Он изо всех сил старался сконцентрировать свое внимание на одном из нападавших, но другие постоянно отвлекали его. Лишь однажды пламя, изрыгаемое драконом, едва не коснулось одного из грифонов.

Один из воинов начал раскачивать свое смертоносное оружие, лезвие топора сверкало в лучах заходящего солнца. Сделав еще один круг, карлик зашел противнику за спину и внезапно спикировал прямо на дракона.

Когти грифона вонзились в холку чудовища, срывая с нее чешую. Сигнал о боли еще не успел проникнуть в мозг красного левиафана, а карлик уже размахнулся и нанес удар.

Лезвие топора вошло недостаточно глубоко, чтобы убить дракона наповал, но вполне достаточно для того, чтобы заставить его пронзительно зареветь от боли.

Простой рефлекс заставил дракона развернуться, и он, застав карлика и грифона врасплох, задел их своим огромным крылом. От внезапного удара грифон спиралью пошел вниз, а карлик, с трудом удержавшись на его спине, упустил свой топор.

Вериса инстинктивно рванулась в сторону упавшего оружия, но Ронин преградил ей дорогу:

— Я же сказал — мы должны идти!

Девушка хотела было возразить, но одного взгляда на сражающихся было достаточно, чтобы понять, что рейнджеру в этой схватке делать нечего. Раненый дракон взмыл в небо, грифоны устремились за ним. Даже вооружившись боевым топором, Вериса могла лишь безрезультатно размахивать им, стоя на земле.

— Ладно, — в конце концов согласилась она.

Маг и эльф заспешили прочь, но на этот раз дорогу указывала эльфийка. Грифоны и дракон, стремительно удаляясь в противоположную сторону, превратились в крохотные темные точки на горизонте.

— Странно, — прошептал себе под нос Ронин.

— Что — странно?

Маг встрепенулся:

— Так значит, эти уши не для красоты такие длинные, а, рейнджер?

Вериса вся ощетинилась, хотя ей приходилось слышать в свой адрес и более грубые замечания. Люди и карлики, завидуя природному превосходству эльфийской расы, часто выбирали объектом для своих глупых насмешек длинные, тонкие и заостренные кверху уши эльфов. То они сравнивали уши Верисы с ослиными, то с ушами свиней и, что хуже всего, с ушами гоблинов. До сих пор девушка не поднимала оружие на какого-нибудь нахала, допустившего подобную вольность, но всегда наказывала своего обидчика.

— Мне жаль, если ты восприняла мои слова как оскорбление, — прищурив зеленые глаза, проговорил Ронин. — Я не хотел обидеть тебя.

Вериса очень сомневалась в искренности слов колдуна, но понимала, что должна принять его слабую попытку принести извинения.

— Так что же все-таки «странно»? — взяв себя в руки, переспросила она.