Над головой мага пролетела пара грифонов — карлики продолжали патрулировать небо над городом на случай повторной атаки. Но Ронин сильно сомневался, что это произойдет. Последняя операция обошлась оркам слишком дорого. От Фолстада и его компаньонов было бы куда больше пользы, если бы они помогали оставшимся в живых. Но колдун подозревал, что карлики, которые не слишком благоволили Альянсу, предпочитают держаться в стороне, а в данном случае повыше от людей. При первой же возможности они с удовольствием покинут Хасик…

— Точно! — воскликнул Ронин, провожая взглядом грифонов и их наездников, которые собирались приземлиться где-то в северо-западной части города. Кого, кроме карликов, может заинтересовать его предложение? Кто еще настолько же безрассуден?

Наплевав на то, как он выглядит со стороны, Ронин со всех ног помчался туда, где приземлились грифоны.

Вериса покидала южную часть порта, задыхаясь от отвращения. И не только потому, что ее поиски так же оказались безрезультатными. Из всех людских поселений, где ей приходилось бывать, Хасик оказался самым вонючим. И не только из-за пожарища или запаха рыбы. Хасик вонял сам по себе. У большинства людей очень слабое обоняние, у местных жителей его не было вообще.

Девушка мечтала поскорее покинуть это место, вернуться к своим и получить более серьезное задание, но она перестала бы себя уважать, если бы не довела дело до конца, не сделала для Ронина все, что в ее силах. Но ей никак не удавалось найти способ переправить мага в Хаз Модн. Почему Ронин с такой решимостью и так самоотверженно стремился выполнить простое и незначительное, на первый взгляд, задание… Нет, наверняка у него на уме что-то еще.

Если бы она только знала, в чем тут дело…

Наступило время ужина. Потеряв всякую надежду найти подходящее судно, Вериса направилась в город.

— Ага… моя прекрасная эльфийская леди!

Полагая, что к ней обращается человек, Вериса сначала посмотрела не в ту сторону, а потом, припомнив, кто в последнее время обращался к ней подобным образом, посмотрела направо и вниз и увидела стоящего перед ней Фолстада во всем его ополовиненном великолепии. Глаза карлика радостно блестели, рот растянулся в широкой доброжелательной улыбке. Через одно плечо у карлика был перекинут мешок, на другом висел боевой молот. Человек или эльф согнулись бы под такой тяжестью в три погибели, а Фолстад нес свой груз с легкостью, присущей всем представителям его народа.

— Господин Фолстад. Приветствую тебя.

— Брось! Для друзей я — Фолстад! Я распоряжаюсь только своей жизнью и больше ничем.

— Ну а я для друзей — просто Вериса.

Карлик был явно самолюбив, но в его манере держаться чувствовалось что-то такое, что заставляло проникнуться к нему симпатией, правда, не такой глубокой, как ему того хотелось бы. Он совсем не скрывал своего интереса к Верисе и время от времени окидывал взглядом ее фигуру. Девушка решила без промедления расставить все по своим местам:

— И они остаются моими друзьями, пока относятся ко мне с таким же уважением, с каким я отношусь к ним.

Темные глаза карлика на секунду встретились с глазами Верисы. Фолстад все понял, но продолжал разыгрывать невинность.

— Как ваши успехи, моя эльфийская леди? Нашли способ отправить этого колдуна за море? Навряд ли, думаю, у вас нет шансов.

— Да, успехов никаких.