Он убрал изображение артефакта и вызвал вместо него другой образ. Это был мужчина в черных одеждах. Уверенный в себе молодой аристократ с глазами, в которых читался многовековой опыт.

Лорд Престор.

— Этот человек, этот смертный станет королем Олтрака, а Олтрак — сердце Альянса, Мелигос. Он тебе никого не напоминает? Особенно тебе?

Ледяное существо приблизилось к фигуре. Мелигос внимательно, с опаской и нарастающим ужасом рассматривал лорда Престора.

— Это не человек!

— Скажи мне, Мелигос. Скажи — кого ты видишь?

— Ты и сам знаешь! Это Десвинг! — Нелепое создание, некогда существовавшее в образе величественного дракона, зашипело, как дикое животное: — Дес-с-свинг…

— Да, Десвинг, — абсолютно спокойно отозвался Красус, его голос не выражал никаких эмоций. — Десвинг, тот, кого дважды считали умершим, тот, кто завладел «Душой Демона», тот, кто уничтожил всякую надежду на возвращение Эры Драконов. Десвинг… тот, кто теперь намерен поработить молодые расы, сделать их послушным оружием в достижении своих вероломных планов.

— Он заставит их воевать друг с другом…

— Да, Мелигос. Они будут воевать друг с другом, пока от них не останется лишь жалкая горстка… а потом он уничтожит оставшихся. Тебе известно, что за мир он стремится создать. Мир Десвинга и ему подобных. Очищенное королевство Крыла Смерти… там не будет места драконам иного вида.

— Не-е-ет…

Ледяное гротескное существо вдруг начало увеличиваться в размерах. Его туловище покрылось чешуей. Шкура, секунду назад ледяного белого цвета, приобрела холодный серебристо-голубой оттенок. Конечности стали толще, а морда по-драконьи вытянулась. Мелигос не завершил своего превращения и превратился в зловещий гибрид дракона и насекомого, порождение ночных кошмаров.

— Я стал его союзником, и в результате моя стая была уничтожена. «Душа Демона» забрала всех — мою самку, моих детей…. Из всей стаи остался я один! Я жил только сознанием того, что предатель уничтожен, а проклятый диск больше не существует…

— Мы все так думали, Мелигос.

— Но он жив! Жив!

Ярость ледяного дракона заставила дрожать стены пещеры. Гигантские сосульки, падая, вонзались в заснеженный пол, их дрожь порождала вибрацию и передавалась Красусу.

— Да, Мелигос, он жив. Жив, несмотря на все твои жертвы.

Страшный левиафан уставился на колдуна:

— Я слишком много потерял… слишком много! Но ты, ты, кто когда-то был драконом, а теперь называющий себя Красусом, ты тоже потерял все!

Перед глазами колдуна возник образ возлюбленной Королевы. Волна воспоминаний о днях господства красной стаи Алекстразы захлестнула его…

Он был ее вторым консортом, но первым и самым преданным возлюбленным.

Колдун тряхнул головой, стараясь избавиться от горьких воспоминаний. Желание вновь оказаться в небе и парить над королевством Алекстразы, охраняя его границы, было невыносимо острым, но он справится. До поры он должен оставаться человеком, оставаться Красусом, а не красным драконом по имени Кораэлстраз.

— Ты прав… я многое потерял, — наконец, взяв себя в руки, ответил Красус. — Но я надеюсь вернуть утерянное… утерянное для всех нас.

— Вернуть утерянное? Как?

— Освободив Алекстразу.

Мелигос разразился безумным хохотом. Он хохотал долго и громко, слишком долго даже для такого сумасшедшего, как он. Он корчился от хохота, смеясь над предложением Красуса.

— Понимаю, ты получишь то, что тебе нужно, если, конечно, сумеешь освободить ее! А мне-то от этого какая польза? Что ты можешь предложить мне, малыш?

— Тебе известно, какой она Аспект.