Та сила, что поведет его, не зависит от его собственных мелких желаний и уж тем более – ничего больше не значащих целей какой-то абстрактной Директории.

Месть выше этих частностей.

– Господа, – заговорил Роджер, – в своей речи я должен был оценить собственную роль в нашей совместной работе и предложить варианты приложения собственных сил в рамках существующей концепции деятельности оперативной разведки.

За то недолгое время, что мне довелось служить в этом особом армейском цеху, у меня возник ряд мыслей, которые могут показаться присутствующим, как минимум, странными, а, возможно, и дерзкими. Но поскольку, я, возможно, первый и последний раз выступаю перед элитой разведслужб Директории, мне показалось, что я не имею права молчать. И я выскажу все свои накопленные мысли…

В зале, где царил легкий веселый шумок, наступила гробовая тишина. Разведчики с удивлением и настороженностью уставились на докладчика, что только что пообещал им надерзить перед фуршетом.

– Итак… – Роджер внезапно осип, и быстро откашлялся. – Я сразу хочу со всей ответственностью заявить, что наша оперативная разведка давным-давно топчется на месте. Чем мы занимаемся? Мы сидим в штабах и терпеливо ждем сигналов от резидентов, что также пригрели свои задницы на теплых и сытых планетах. Ждем, пока яблоко, что уже налилось соком и созрело, само упадет на землю. А что нам мешает подойти и двинуть по стволу крепким сапогом? Чтобы яблоки посыпались сразу – и не одно, а столько, сколько мы сможем унести…

По залу пошел легкий шумок. Это было понятно: Роджер говорил весьма крамольные вещи. Ведь Железный Капрал дал недвусмысленную установку на осторожное, постепенное накопление сил Директории, пока та не окрепнет настолько, чтобы начать диктовать собственные условия развитым и сильным мирам, придя, наконец, на смену старой Конфедерации. Если здесь присутствовали агенты контрразведки, то Роджера, несомненно, в эту же секунду взяли в разработку. Он понимал, на какой риск идет, и осторожно рассчитывал на поддержку тех, кто робко высказывал уже близкие мысли. Надо только успеть договорить до конца. Чтобы не было никаких двусмысленностей в толковании его слов…

– Я поясню свою мысль, – твердо сказал Роджер, – Сепаратисты, отступая под натиском Директории, кочуют с планеты на планету. Они перетаскивают вместе с собой остатки сил захваченных нами миров, а, значит, крепнут. И не только людьми и техникой, но и ненавистью к Директории…

Глаза Роджера сверкнули.

– Ненависть – это страшная сила. Она заставляет без страха бросаться на врага, но она же часто лишает критического отношения к реальности. Если мы и дальше будем двигаться наработанным и привычным путем, то, рано или поздно, наступим на собственные грабли… Итак, что же я предлагаю? Есть целый ряд довольно богатых миров, которые формально все еще входят в Конфедерацию, а, значит, находятся под ее защитой. Директория пока не желает полномасштабной войны с Конфедерацией. И это понятно: нам есть смысл копить ресурсы для единого удара. Удара наверняка. В этом мудрость доктрины Железного Капрала, и она не может быть подвергнута ни малейшему сомнению…

Роджер осмотрел присутствующих. У некоторых монстров разведывательной работы от дерзости докладчика поотваливались челюсти. Тоже мне – оперативники!

– Но почему бы на этих сытых, жирных мирах не появиться пресловутым сепаратистам? Почему бы им, этим спокойным и самодовольным мирам не захотеть самостоятельности? Это было бы вполне логично! Ведь богатой и сильной планете нет нужды выслушивать руководящие наставления полуживого правительства Конфедерации, кормить его и отстегивать в объединенный бюджет триллионы кредитов! Вы понимаете, к чему я клоню?.