Барон Таргот пошевелился. Кивнул, выудил из серебряной вазы яблоко и бесшумно принялся чистить его кинжалом.

    - Уж не орки ли, почтенный граф? - голос барона ничуть не дрогнул. Крепкий вояка и не самый бедный вельможа в известных землях, он в своё время добился руки графской дочери - этим-то и объяснялось его чуть более свободное поведение. Да и граф жаловал своего зятя, ничуть не ошибясь в силе и порядочности тогда ещё молодого сынка прежнего барона.

    - Много хуже, - граф Эверард с такой бесстрастностью произнёс эти грозные слова, что у некоторых из присутствующих несокрушимая крепость под ногами так ощутимо покачнулась, что они оказались вынуждены вцепиться в надёжные дубовые подлокотники. - Много хуже.

    И от слов этих каждый из присутствующих похолодел - и мысленно окинул взгядом свои тайные и явные прегрешения. Уж не его ли имеет в виду грозный повелитель Семигорья?

    По лёгкому мановению хозяйской руки старый Заник, вот уже много лет бессменно возглавляющий гарнизон и войска, принёс и положил на стол небольшой и не очень длинный свёрток, и с едва заметным поклоном положил на стол.

    - Всё ли в порядке? - граф дождался повторно-успокоительного поклона, а затем легонько покивал словно в ответ своим непростым думам. - Оставь нас, Заник. Уведи стражу с галереи и проследи, чтобы никто не мог слышать моей беседы с уважаемыми гостями.

    Изрядно поседевший капитан с бесстрастным лицом отсалютовал. Жестом отдал пару распоряжений - и две пары солдат, на всякий случай дежурившие в обоих концах длинной галереи, с лёгким позвякиванием доспехов ушли. Заник всё той же лёгкой, хотя уже и постепенно начинающей тяжелеть походкой скользнул по всей длине, заглянул в углы и даже выглянул наружу, повертев во все стороны головой. Отвесил сюзерену поклон - всё в порядке, граф - и так же молча исчез.

    Граф зашёл издалека. Сначала досталось на орехи его соседу, барону Зелле - через владения того недавно ухитрился проскочить незамеченным отряд урук-хаев и слегка напакостить во владениях графа, прежде чем спешно посланный отряд копейщиков нанизал тех на свои копья. Барон склонил голову, признавая вину своих людей и хмуро пообещал разобраться. Хоть он и не числился в друзьях или недругах графа, но жизнь в пограничье накладывает свой отпечаток в отношениях дворян. Коль есть такой грозный общий враг, как обитающие по ту сторону горного хребта племена орков, тут уж надо жить дружно. И в ответном взгляде барона граф увидал качающегося в петле нерадивого солдата или часового.

    Затем от стыда и гнева то бледнела, то краснела попеременно святая сестра Ювеналия. Дескать, его сиятельство все силы и помыслы прикладывает, чтобы ещё не так давно просто большая деревня превратилась в Малый Град и стала ещё одним городом на землях графа. Уже и дороги каменные пробиты, и гарнизон охраняет. И стены возведены, и службы да казармы. Уже храм Всех Ветров да церковь Хранителя отстроены и даже освящены - а вот служители Солнца что-то ни мычат, ни телятся. И в полыхающих яростью глазах жрицы граф Эверард с удовлетворением отметил нужную степень нагрева.

    Однако нет-нет, а взгляды присутствующих всё останавливались на чём-то, до поры завёрнутом в салфетку и лежащем на столе у правой руки его сиятельства. Останавливались и тут же словно боязливо или стыдливо соскальзывали, убегали в сторону. Но граф умел не только железом махать, водить в бой полки и с размахом хозяйствовать - нет, старый вельможа сполна изведал науку человеческого общения, и мог позволить себе в должной мере растравить любопытство собравшихся.