|
Советую тебе не пропустить корабль компании; я сгораю от нетерпения обнять тебя. Ты мне крайне необходим… Уже давно я принялся за таинственное, священное дело. Я хочу привести в исполнение опасное намерение, известное только мне одному. Я приближаюсь к цели, по крайней мере, так думаю и надеюсь, но меня окружают многие трудности, невидимые враги, каждую минуту я могу погибнуть от неизвестной руки. После смерти все проделанное мной может погибнуть… Этого не должно случиться. Твой брат Эдвард слишком молод, чтобы заменить меня в случае необходимости. Из тебя же я хочу сделать преемника, вложив в твои руки окончание гигантского дела. После нас древнее имя Малькольма не умрет, потому что мы выполним великое дело и, может быть, упрочим владычество английской короны в Индии…
Сделав тебе это признание, ты понимаешь, с каким нетерпением я ожидаю тебя. Каждый шаг, сделанный мной вперед, увеличивает опасность над моей головой… Итак, приезжай, сын мой, приезжай скорее, мой милый Джордж! С того времени, как твой приезд стал возможным, молодой индус по имени Казиль, признательный и преданный мне за то, что я спас ему жизнь, будет ждать тебя в Калькутте с паланкином и носильщиками. Он умен, неутомим и сумеет узнать тебя среди пассажиров английского корабля. Он будет твоим проводником; короче говоря, можешь во всем положиться на него. До скорого свидания, мой Джордж. Все тебе кланяются; наши сердца бьются при мысли, что через несколько недель мы обнимем тебя. Ожидающий и любящий тебя отец Джон Малькольм». Спустя неделю после получения письма Джордж и Стоп на великолепном корабле «Король Дагоберт» отправились в Калькутту. Переезд прошел благополучно, если не считать морской болезни, в течение всего времени путешествия мучавшей несчастного лакея. Не успел корабль стать на якорь, как Казиль был уже на корабле и сразу узнал Джорджа. Последний пожелал два дня отдохнуть в Калькутте, а Казиль, воспользовавшись остановкой, послал в Бенарес индуса сообщить сэру Джону о скором приезде сына. На третий день сэр Джордж сел в паланкин, караван запасся провизией, Стоп приобрел для себя лошадь с длинной гривой и путешественники двинулись в путь. Остальное уже известно читателям. Мы говорили о странном приключении на горе Беома, в развалинах пагоды Шивы, где таинственный дворец и незнакомка в черной маске ворвались в жизнь молодого англичанина. Мы исполнили важную часть нашей задачи. Теперь читатели хорошо знают некоторых действующих лиц, и нам остается только идти вперед. * * * Комнаты сэра Джона Малькольма, расположенные в нижнем этаже веранды, состояли из передней, большого рабочего кабинета и спальни. В кабинете, обтянутом индийской материей удивительной работы, вдоль стен размещались шкафы с сочинениями знаменитейших авторов; большая конторка, привезенная из Англии, стояла у окна, заполненная связками бумаг. Другой угол комнаты занимали охотничьи ружья, прекрасные шпаги, дамские кинжалы и пистолеты, которые не могли не очаровать взор любителя. Два окна, почти всегда открытые и защищенные от солнца китайскими шторами, придавали кабинету веселый вид. В этом кабинете мы и встречаем сэра Джона Малькольма и его сына Джорджа на другой день после приезда в Бенарес. Судья сидел перед конторкой, облокотившись на руку, в тот момент, когда Джордж вошел к нему. Услышав шаги, сэр Джон поднял голову и, повернувшись, улыбкой встретил сына. Молодой человек, подвинув кресло к конторке, сказал: — Не хотите ли поговорить со мной, батюшка? — Хочу ли я? Еще бы! — Мы поговорим о вашем письме. — О письме? — повторил Джон Малькольм. — Да, о письме, которое сильно заинтересовало меня и быстрее заставило покинуть Англию. В этом письме, как вы, наверное, помните, говорилось об опасности и славе. |
