— Слушай, — вмешался он, а какого черта ты врал про полковника, который тебе якобы все рассказывал? И про то, что вечером стреляли, а ты узнал только утром? Ну, давай, давай, колись по полной, а то не будет тебе никакого снисхождения. Я прав, Юрий Петрович?

— Еще как прав!

И тут, наконец, сознался Захариков. Объяснил, что он для себя оправдание придумал, если его спрашивать станут. А сейчас уже он не врет. Стреляли вечером, а машину обнаружили только утром — во дворе фабрики. Это специально так, чтоб запутать. Степан Ананьевич им велел. Поэтому, наверное, он и заставил его убивать Игната, подумал, что Лешка уже привык вроде и уже повязан одним убийством. А его там, наверху, чуть не стошнило, так испугался… Но Бориса Борисовича он — ни-ни, даже и не смотрел, так испугался… Это все — Сидор, тот ничего не боится.

— Этот мог, — кивнул Филя Юрию Петровичу. — Рожа — самая подходящая. Я его и во сне узнаю. Но… лично брать не советую. Даже с моей помощью. Звони-ка Сан Борисычу, пусть он там организует группу захвата. Я думаю, что если эти Крохалевские мордовороты прослышат о том, что их полковник спекся, они ждать решения своей участи не будут, а потом — ищи ветра в поле.

— Да Сане сейчас не до того, — Гордеев поморщился и, забыв, что рядом женщины, которые с заметным содроганием, однако терпеливо, выслушивали признания убийцы ростовщика, объяснил: — С машиной же… ну, ты же в курсе.

— А что с машиной? — вмиг «включилась» Вера. — То есть я хотела спросить, что с Сашей… простите, с Александром Борисовичем?

«Саша», разумеется, не прошел мимо внимания мужчин. И Вера поторопилась снова пуститься в объяснения, что еще в «Глории» он так просил называть его, но она стеснялась, а сейчас… Короче, что с ним случилось, и — к черту машину! Пришлось рассказать правду.

Внутренне ухмыляясь, Юрий Петрович отметил, что женщина действительно разволновалась всерьез, но, увы, никак не по причине порчи дорогого автомобиля. Ее действительно беспокоило, не пострадал ли при нападении «дорожных разбойников» Александр Борисович?

— Не пострадал. А его задержка, вероятно, вызвана теперь тем, что эксперты-криминалисты тщательно исследуют дырки в дверцах и ищут пули, с помощью которых, возможно, удастся позже установить, из какого, а точнее, из чьего конкретно оружия, автомата, были произведены выстрелы. Есть такая наука — криминалистика, знаете ли, Вера…

Но она отмахнулась. Далась им криминалистика! Главное, что его не задело!.. И это уже была пища для размышлений Юрия, который очень живо отреагировал на предложение друга и соратника Сани поухаживать за клиенткой. Вот тебе и на! Опять этот Турецкий, и чего они в нем находят?

Вопрос был, конечно, риторический. Раз находят, значит, есть что. В смысле — искать есть что…

Допрос был в принципе закончен, оставалось его оформить по всем статьям. И Гордеев предпринял «хитрый» ход. Понимая, с кем он имеет дело, Юрий Петрович сменил гнев на милость и даже похвалил Захарикова за его чистосердечные признания. Осталась, по его словам, самая малость…

Он попросил женщин сварить всем по чашке кофе — покрепче. Для всех, и для Захарикова — тоже. Кофе был выпит, и Лешка немного успокоился, почему-то удовлетворенный похвалой адвоката, который сообщил ему, что подобного рода признания обычно облегчают участь совершившего преступление. Но для окончательного «облегчения» участи виновного ему следовало теперь подробно записать рассказанное, иначе суд не примет его устных оправданий, записанных на магнитофон.