Не разогревая, я съел оставленную для меня тетей лазанью и лег спать. Правда, до того, как окончательно отключиться, я, не особо раздумывая над тем, что делаю, добавил одно из очков, полученных за новые уровни, в Тело, получил предупреждение, что процесс физического усиления займет шесть часов, принял его и провалился в сон.

Взбудораженный мозг долго не соглашался отключаться, рисуя образы кобольдов и сцены боя мангустов, и уснул я незаметно. Спал как убитый, потому что не слышал ни пробуждения Сашки, а он это делает обычно шумно, ни сборов тети на работу. Подсознание уловило лишь звук хлопнувшей двери и бормотание телевизора, включенного братишкой.

Разбудила меня сработавшая во дворе автосигнализация. Тревожные звуки действовали на нервы своей неугомонной назойливостью, и, дожидаясь, когда же владелец, наконец, отключит ее, я окончательно проснулся. Вставать, впрочем, не спешил. Так и лежал с закрытыми глазами, пока не услышал лязг ключей в двери.

— Мама! — донесся радостный голос Сашки. Затопали ноги, когда он помчался к двери. И следом раздалось удивленно: — Дядя Вова?

Едва осознав услышанное, я вскочил. Не понял, это наш Вова или какой-то другой? Как был, в одних трусах, я ломанулся в прихожую.

— Кто там, Сань? — выкрикнул на бегу.

— Дед Пихто, — ответил за брата Вова. — Полинка где?

Остановившись на проходе, он озирался. Одет незваный гость был, мягко говоря, непрезентабельно. Тетя Полина всегда старалась одеть его получше, не жалея денег на то, чтобы ее Вова выглядел хорошо. По крайней мере, он всегда был в чистом и выглаженном. Но сейчас все это куда-то исчезло, и перед нами стоял замызганный работяга в комбинезоне автомеханика, обвисшей майке и грязной обуви. С неопрятной щетиной, обрюзглым лицом и стойким, сносящим за три метра все живое, запахом перегара. Под глазом отсвечивал свежий фингал, нижнюю губу украшала заскорузлая корка застывшей крови.

— На работе мама… — ответил Сашка, грудью встав на пути Вовы.

— Это хорошо, — двусмысленно пробормотал бывший теткин сожитель. — Вы, пацаны, занимайтесь своими делами… А я пока приберу свое.

— Ключи верни и вали, — сказал я. — Нет у тебя тут ничего своего.

— Не ты мне эти ключи давал, щегол, не тебе и спрашивать, — ощерился Вова. — Закройтесь у себя, чтобы я вас не видел.

— Я сейчас соседей позову! — вдруг крикнул братишка. — Ты маму обидел! Вор! Украл мамину машину! Мотькин компьютер верни! И где моя приставка?

— Да верну, верну я ваше барахло, — огрызнулся Вова, отталкивая его с пути.

Сашка беспомощно взмахнул рукой, пытаясь сохранить равновесие, и, споткнувшись, упал. Кровь ударила мне в голову, и я кинулся на Вову с кулаками. Не думал я в тот момент ни о Скале, ни о запасах ф-энергии, а просто хотел врезать по ненавистной физиономии, выбивая из альфонса всю дурь и возвращая долг за подкошенное здоровье тети Полины и Сашку.

Вова почувствовал мой настрой и отшатнулся, прикрываясь руками. Это меня не остановило, но беспокойство за брата пересилило. Стиснув зубы, я остановился, а потом бросился к нему.

— Как ты, Сань? Сань!

Я затряс его, но Сашка не отвечал. При падении он грохнулся затылком об пол, из уголка его рта вытекала струйка крови. Не зная, что делать, я прижал его к себе.

Сердце билось. Вова, воспользовавшись тем, что проход освободился, скользнул в спальню тети Полины. Оттуда донесся скрип дверцы шкафа.