Про королевский клин я слышала впервые.

– Что такое клин?

– Это земля, которая принадлежит только короне. Непередаваемая и неотчуждаемая. Ее нельзя подарить или продать.

– Даже король не может?

– Нет, не может. Это не его собственность, а короны.

– Тогда что мы там будем делать?

– Он не может продать или подарить, но может назначить управляющего.

– И теперь ты – управляющий?

– Да!

– Но, Марк, это далеко и не слишком удобно. И что такое будет в этом поселке, что оправдает такую долгую дорогу?

– Серебро, Катрин.

– Ого!

– Там был очень старый рудник, весь выработанный. Ближе к концу войны король нашел деньги и снарядил по старым выработкам экспедиции. Четыре из них снова будут открыты. Я назначен пожизненным управляющим с правом дохода в сорок процентов. Расходы на оборудование – пополам с короной. Это награда за мою службу и сломанную ногу.

– Но ты же сломал ее просто на охоте?!

– Да. Когда понес конь короля, я смог его остановить.

– То есть ты спас ему жизнь?

– Получается, спас…

– Вот это да! Выходит, ты – герой?

– Нет. Я просто выполнял свою работу.

Вот же зануда серьезная! Мог бы похвастаться и рассказать! Мне же любопытно! Ну, ничего! Завтра поедем домой, и я все-все дорогой выспрошу!

Последний час меня везли в карете, а мужчины вели коней в поводу – дорога была плохая, с выбоинами и навалами каменных куч. Сильно трясло. Было почти темно, и из кареты я ничего не видела. Дом, в который привез меня Марк, был довольно большой, на два этажа в несколько комнат.

Горели камины, в гостиной был накрыт ужин, и меня ждала солидная пожилая горничная. Растрясло меня так, что есть толком я не смогла. Небольшую ванну из меди наполнили горячей водой, горничная помогла мне вымыться и уложила в кровать. Больше всего меня удивило, что и ночнушка, и халат были мои. Значит, кто-то в замке помог Марку собрать вещи. И меня не предупредили!

Сквозь сон я почувствовала, как Марк ложится в постель, но это меня нисколько не взволновало. Наоборот, вдвоем спать гораздо уютнее… Он по привычке подгреб меня к себе, и я окончательно провалилась в сон…

Утро было восхитительным и немного неловким. Мы проснулись одновременно, и я, как и раньше, почувствовала…эммм… низом спины некое неудобство… Попыталась вывернуться из-под руки Марка, но добилась только смеха и вопроса:

– Ты уже выросла, Катрин. Не желаешь посмотреть, почему тебе неудобно?!

Одновременно с этим рука, удерживающая меня за живот, пропала…

Мне стало легко и смешно! Я повернулась к Марку лицом, показала ему язык и резво скатилась с кровати. Ну, почти! В последний момент он ухитрился прихватить кусок моей ночной рубашки и вновь подтянул к себе. Надежно зафиксировал руки и строго спросил:

– А вы знаете, мадам графиня, что полагается за сопротивление воле владетельного графа?

Страха у меня не было, было весело.

Я снова показала ему язык и заявила:

– А пленников будут сперва кормить или сразу казнят?

– Будут, но сперва – маленькое проявление власти!

И Марк поцеловал меня в кончик носа.

Это, что ли, и есть проявление власти? Я была слегка разочарована…

Но Марк вскочил с кровати и подошел к столу у окна. Раздернул шторы. Солнце резко очертило контуры его тела, прямо сквозь короткую ночную сорочку. Красивый…

Там, на столе, я заметила большое блюдо, закрытое округлой серебряной крышкой.