|
– Очень любезно с вашей стороны, – смущенно проговорил Карлсен. – Я вышлю вам свою. Когда он брал книгу, зазвонил телефон. Хорват сдернул трубку, секунду другую послушал, затем сказал: – Пара минут. Карлсен поднялся со стула. – Большое вам за все спасибо. – Пожалуйста. Надо будет, звоните, как прочтете книгу. Они обменялись визитками. У двери Карлсен спросил: – Вам никогда не попадались люди, считающие себя вампирами в плане психики? Хорват покачал головой. – Нет. Хотя встречалась женщина, считающая себя жертвой психического вампира. Случай занятнейший. – Что именно? – Карлсен чувствовал, что время на исходе. – О о о, она считает, что из нее сосет энергию один мужчина, а она ему не может противостоять. Хотя, безусловно – это у нее попытка оправдать свою тягу к супружеской неверности. – А есть возможность повидаться с этой больной? – сдерживая внезапное волнение, полюбопытствовал Карлсен. – Она где нибудь в психиатрии? – Нет, что вы. Она дизайнер в ателье мод. Причем не больничная пациентка; просто брат у нее – мой коллега. Я могу с ним переговорить. Уверен, что он сам на вас выйдет. – Спасибо, доктор, – они сердечно пожали друг другу руки. – И кстати, – Хорват кивком указал на книгу, которую Карлсен прижимал локтем. – Если вам еще и удастся это просмотреть, будет вообще славно. – Обещаю, что приложу все старания. Легкий ветерок на Бродвее обдавал приятным теплом, со стороны Бэттери Парк веяло запахом недавно подстриженных газонов. Карлсен взглянул на часы – без четверти шесть; можно куда нибудь зайти посидеть. Мелькнул соблазн наведаться в любимый бар в Алонквине, хотя нет, далековато. Проще на такси и домой, где с террасы открывается вид на озеро с яхтами. Этому решению Карлсен позднее оказался благодарен. Он как раз разместился на террасе с тарелочкой икры и бокалом холодного вина, когда зазвонил телефон. Ну что, снять трубку? – Алло, доктор Карлсен? – Да, слушаю. – Это Джон Хорват. – А а, здрав… – У меня только что был разговор с братом Ханако, – перебил Хорват. – Ханако – та самая девушка, о которой я говорил. Нынче утром она попыталась покончить с собой. Я вас прошу, вы не могли бы к ней прибыть? Карлсен уже знаком был с особняками «Астория» на перекрестке Пятой авеню и 97 улицы. Полгода назад здесь, помнится, жил один состоятельный пациент, который потом впал вдруг в буйство и обезглавил собственную мать. Каждая квартира в этом здании стоит в десяток раз дороже, чем у самого Карлсена, хотя его квартиру дешевой тоже никак не назовешь. Под звонком висела именная табличка «Изаму Сузуки». Дверь открыла горничная филиппинка, явно ожидавшая: посторонилась прежде, чем Карлсен успел раскрыть рот. – Подождите, пожалуйста, один момент, – попросила она, когда он протянул ей визитку. Прихожая здесь метила под неплохую приемную. На матово серебристых стенах в стиле 2090 х красовались миниатюрные японские пейзажи, действительно похожие на живопись, если бы не легкое мерцание, выдающее в них электронные репродукции. Среди них особо выделялось озеро Камагучи с перевернутым отражением горы Фудзи. Еще на одной изображалось святилище Фудзиномия. Приблизившись, Карлсен уловил зыбкий аромат благовоний, и цветущих апельсиновых деревьев, испускаемый каким то скрытым механизмом. Из всего этого напрашивался вывод, что владелец квартиры – высокооплачиваемый служащий. – Пожалуйста, входите сюда, доктор, – послышался голос горничной. На подушках неподвижно лежала девушка с бескровным, сероватым лицом. Очевидно, молодая – нет и двадцати пяти – с гладким овальным лицом, характерным для многих японских женщин. |
