|
– Как насчет пообедать? – Я… да. – Она взглянула как то странно, искоса. – Что такое? – Не надо меня… на обед. Я обычно в кафетерий хожу, на десятый этаж. Намек был ясен: из за того, что у них сейчас вышло, ей неловко было навязываться. Карлсену захотелось вдруг прикрыть, заступиться. – Нет, правда, я бы очень хотел. – Ну ладно, – в голосе по прежнему слышалось сомнение. – Пойдем? – Сейчас, только нос напудрю. Линда, пройдя через свой кабинет, вышла в коридор. Карлсен проводил ее взглядом. Ее реакция подтверждала то, что чувствовал он. От нее также не укрылось, что произошло нечто странное, причем она как будто чувствовала в этом свою вину и каялась. Когда возвратилась, нижняя губа была густо зашпаклевана помадой, хотя припухлость скрыть все равно не удалось. С платьем Линда носила еще ситцевый жакет. Карлсен осторожно, кончиком пальца потянулся к ее губе. Линда поморщилась, но не шелохнулась. – Извини, что поранил. – Ничего, пройдет. – Линда попыталась улыбнуться, хотя ясно было – побаливает. – Что Франклину скажешь? – Он уехал по делам, до выходных не вернется. Пока стояли, дожидаясь лифта, Карлсен спросил: – Ты как, нормально? – Да, а ты? Карлсен, обняв Линду, на секунду прижал ее к себе. Такая маленькая, беззащитная. – Сказать по правде, чувствую, что просто тебя изнасиловал: заволок в какие нибудь кусты – и платье в клочья. А теперь подмащиваю, чтобы ты полицию не вызывала. – Полицию? – подняла на него глаза Линда. – Что ты! Она меня же, может, и арестует. Спросить, почему, Карлсен не успел: подошел лифт. Возможность продолжить разговор появилась только в ресторане. Заведение «Ле Бифтек» считалось дорогим и претенциозным, но, по крайней мере, здесь было не людно. Официант усадил их за угловой столик, выходящий на верхний сад. С этой высоты панорама просматривалась до самого Куинз. От коктейля Линда думала отказаться, но когда Карлсен воскликнул: «Да ну, я и то буду!» – все таки решила. Он заказал два сухих мартини. – Ты знаешь, что произошло? – спросил он, когда официант удалился. – Да, наверно. – Ты уверена? – Н ну… видимо, да. – У тебя такое поведение в порядке вещей? – улыбкой Карлсен как бы смягчил вопрос. Лицо у Линды зарделось. – Да ты что, в первый раз. – И почему же тогда так вышло? – Сама, видимо, допустила. Карлсен трогательно заметил, что его, совершенно равную, долю вины она во внимание не берет. – Думаю, дело не только в этом. Помнишь, я сказал, что, мол, две машины закольцевались? – Помню. – А потом не договорил: если только… – Да. Он почувствовал, что внимание у нее обострилось. – Я как раз собирался сказать: «Если только и умы у нас не состроились в резонанс». Ответить она не успела: принесли мартини. Прехолодный, и джина, пожалуй, многовато. Пока делал заказ, заметил, что на лицо Линды нашла задумчивость. Когда их снова оставили, она спросила: – Ты думаешь, действительно машины виноваты? – Возможно. – Тогда как? – Твоя машина начала удалять буквы точно как моя: с начала предложения. А вот мозговые волны у меня проникнуть к тебе в кабинет скорее всего не могли: мощности то у них всего несколько тысячных вольта. Поэтому произошла, видимо, своего рода телепатия. Мой ум закольцевался с твоим, а твой уже удалял буквы. Линда, чуть насупясь, потягивала мартини. – Тогда получается, я могу читать твои мысли, а ты – мои. – Не обязательно. |
