— Не знаю, как насчет «Америкер», — ответила Лори. Ее удивляла словоохотливость Джека. Даже в этом она усматривала положительный момент.

— Как говорится, подгнило что-то в Датском королевстве: тринадцать случаев — уже далеко не совпадение. Однако меня смущает всеобщее «как ни в чем не бывало», поэтому я и не спешу так рьяно поддерживать эту версию об убийствах, хотя уже созреваю для этого. Скажи, а какие-нибудь из этих случаев произошли в реанимации или в постнаркозном отделении?

— Из моих — ни один. Не знаю, как у Дика. У моих все случалось в обычных палатах. А что? Малхозен лежал в каком-то из этих двух?

— Нет! Он лежал в обычной палате. Не знаю, почему мне пришло это в голову. Может, потому, что в реанимации и в постнаркозном несколько иной подход к медикаментам в отличие от обычных отделений больницы. Я просто пытаюсь понять, не могло ли там быть какой-нибудь ошибки в системе лечения, какого-нибудь препарата, который им не следовало применять. Это лишь очередной повод для раздумий.

— Что ж, спасибо за идею, — ответила Лори без особого энтузиазма. — Буду иметь в виду.

— А еще я думаю, что тебе надо нажать на токсикологию. Я все-таки считаю, что в конечном итоге они должны дать ключ к разгадке.

— Легко сказать. Я уже и так забила Питеру Леттерману мозги своими просьбами. Вчера он говорил мне, что вспомнил про какую-то жутко ядовитую южноамериканскую лягушку.

— О! Ну это уже перебор. Как говорится, когда слышишь стук копыт, думай о лошадях, а не о зебрах. Что-то у этих пациентов повлияло на проводящую систему сердца. И я по-прежнему уверен, что причина в каком-то банальном препарате, вызвавшем аритмию. А уж каким образом он там оказался, это другой вопрос.

— Но это наверняка показала бы токсикология.

— Правильно, — согласился Джек. — А что, если что-то постороннее присутствовало в инфузионном растворе? Они все лежали под капельницей?

Лори на минуту задумалась.

— Сейчас, когда ты сказал, я вспомнила, что все. Но в этом нет ничего необычного, поскольку большинство пациентов после операции лежат под капельницей в течение по крайней мере суток. Что касается какого-нибудь контаминанта в инфузионном растворе, то у меня была такая мысль, но это маловероятно. Если бы речь шла о каком-то контаминанте, у нас было бы больше подобных случаев, и не только с относительно молодыми и здоровыми пациентами.

— Думаю, тебе любую зацепку не стоит сбрасывать со счетов, — сказал Джек. — Кстати, я тут вспомнил и про вопрос об электролитах, который вчера после твоего выступления задал кто-то. Ты ответила, что все в норме. Это так?

— Абсолютно. Я специально просила Питера это проверить, и он сказал, что все в норме.

— Что ж, похоже, ты действительно ничего не упустила, — согласился Джек. — Я сейчас закончу с Малхозеном, чтобы убедиться в отсутствии эмболии и сердечной патологии.

Вернув скальпель в рабочее положение, он вновь склонился над трупом.

— Я уже все передумала, — сказала Лори. И после секундного замешательства спросила: — Джек, я могу поговорить с тобой на личную тему?

— Ради всего святого! — не выдержал Винни. Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу во время их разговора. — Может быть, мы все-таки сначала завершим это вскрытие?

Вновь выпрямившись, Джек посмотрел на Лори:

— О чем это ты хочешь со мной поговорить?

Лори бросила взгляд на Винни.