Роджер невольно поморщился. Перед ним лежал труп человека, попавшего, очевидно, в какую-то аварию. Его голова была настолько размозжена, что один глаз почти выкатился. Роджер опустил простыню. Ноги стали ватными. Еще будучи студентом, он не любил патологоанатомию и тем более судебно-медицинскую. Вид этой жертвы с беспощадной зрелищностью напомнил ему об этом.

Сделав несколько вдохов, Роджер направился к следующей каталке. Он уже собирался взяться за край простыни, но так и не дотянулся до него. Словно получив удар в спину, он потерял равновесие и полетел вперед. Четко осознавая, что падает<style name="8pt0pt">,</style> он инстинктивно выставил руки, чтобы смягчить падение. Но прежде чем он упал на кафельный пол, что-то вновь ударило его в спину.

Тело Роджера скользнуло по гладкой кафельной поверхности. Его голова ударилась о стену. Он попытался пошевелиться, но внезапная чернота окутала его подобно тяжелому душному одеялу.

Глава 17

Зазвонил будильник, своим дребезжанием нарушив тишину раннего субботнего утра. Лори открыла глаза и сразу поняла, что чувствует себя ничуть не лучше, чем в пятницу. Она снова спала беспокойно, да и непродолжительный сон был испорчен тревожными сновидениями.

Встав с постели, Лори решила воспользоваться новым тестом на беременность. Как врач, она не сомневалась, что нужно сделать повторные анализы во избежание ошибочных показаний. Тест вновь оказался положительным. В том, что она была беременна, сомнений не оставалось.

И утренняя тошнота снова напомнила об этом. Она съела немного изюма с отрубями и почувствовала себя лучше. Но дискомфорт не оставлял ее. К счастью, он не был похож на то, что она испытала накануне в такси после рандеву с Джеком. Тогда это была откровенная боль, настолько сильная, что заставила ее скорчиться. Она началась неожиданно, и Лори даже подумывала позвонить доктору Райли, но потом все стихло так же внезапно, как и началось. Она тогда решила, что это связано с пищеварительной системой. Смущало лишь то, что она появлялась по утрам вместе с тошнотой и тем самым все-таки намекала на какую-то взаимосвязь.

Лори поставила пустую миску на кухонный стол. Указательным пальцем она осторожно надавила на живот, пытаясь определить болевую точку. Локализовать боль не удалось, но когда Лори убрала руку, она исчезла.

Несколько успокоенная, Лори быстро оделась. В эти выходные она дежурила на вызовах и знала, что ей скорее всего придется провести несколько вскрытий, если это нельзя было отложить до понедельника, чего, по ее опыту, никогда не происходило. Был еще и второй дежурный — на тот случай, если вдруг случится много работы.

Погода в Нью-Йорке стояла типично мартовская — было холодно и моросил дождь. Съежившись под зонтом, Лори шла по Первой авеню. Она мимоходом поискала такси, однако, как только погода оказывалась дрянной, их было не найти.

По пути Лори продолжала размышлять о ее разговоре с Джеком. Вспоминая подробности, она сознавала, что вела себя слишком резко. И хотя она считала свою реакцию на вопрос Джека об отцовстве вполне справедливой, он, однако, не был лишен основания. Так или иначе, но она похвалила себя за то, что ей удалось сохранить самообладание. Учитывая все вытекающие обстоятельства, этот разговор оказался одним из наиболее важных в ее жизни. Теперь ей оставалось лишь молиться, чтобы решение Джека оправдало ее ожидания. Насколько она знала Джека, ее шансы на это были лишь пятьдесят на пятьдесят.

На улице перед ОГСМЭ стояло несколько телевизионных машин. Значит, ночью что-то привлекло внимание прессы, и Лори насторожилась. Она не любила общаться с журналистами. В прошлом у нее уже был горький опыт, поставивший под угрозу ее карьеру.

Несколько секунд Лори колебалась, не войти ли в здание с другой стороны. Она вновь взглянула на машины. Их было только три — значит, большой сенсации не ожидалось.