– Потому что там два защитных контура: темный я успел снять еще в коридоре, а со светлым придется разбираться тебе – я пока не настолько силен в светлом искусстве, чтобы рисковать своим кабинетом. У тебя десять секунд.

– Ну ты и сволочь, Гираш, – моментально насупился Нич, гневно сверкая глазами. – Я тебе это припомню!

Я только лицемерно вздохнул.

– Все обещаешь, обещаешь…

– А вот возьму и сделаю!

– Что?! – запоздало опомнился мэтр Кромм, когда таракан, сердито сопя, склонился над амулетом и быстро-быстро принялся водить над ним передними лапками. – Ты же сказал, что снаружи стоят накопители!

Я буквально пригвоздил его к месту ледяным взглядом.

– Ты, вероятно, забыл, что для инактивации амулета такого типа за короткое время потребовалось бы присутствие как минимум десяти накопителей высокой мощности. Наличие хотя бы одного подобного артефакта в коридоре непременно повлияло бы на магический фон и привлекло внимание ректора. Размещение поблизости рассеивателей, безусловно, могло бы исправить этот недостаток, но, как я уже сказал, система старая, давно не обновлялась. И я не рискнул ее разрушать ради твоих нелепых фантазий.

– Так амулет все-таки работает?! – окончательно ошалел от происходящего мэтр Кромм.

– Уже нет, – буркнул с комода Нич, с раздражением отодвинув от себя испорченный артефакт. – Гираш, ты не мог сразу предупредить? А если бы я не успел?!

Я улыбнулся кончиками губ, а затем приказал старому другу:

– Входи. Хватит торчать на пороге. Не ровен час, кто мимо пройдет: адепты – народ непредсказуемый, еще подумают что-нибудь не то. Замучаемся искать оправдания.

– Щас я ему помогу, – мрачно пообещал Нич, и кончики его усов угрожающе засветились, предвещая небольшой пожар в коридоре. – С детства не люблю некромантов. И не откажусь одному из них поджарить пятую точку, если он не перестанет меня разочаровывать.

– Надеюсь, это ты не обо мне? – равнодушно заметил я, на всякий случай проверяя амулет.

– Почему бы нет? Ты уже давно на тумак напрашиваешься, да все не получается расквитаться. Так что поторопи своего друга, пока я не сжег его к демонам собачьим!

Лонер, оценив угрозу, перехватил поудобнее костыли и неуклюже зашел, нервно дернув плечом, когда дверь за его спиной тут же захлопнулась. Затем неуверенно подвинулся в сторону стола. С нескрываемым сожалением посмотрел на амулет, от которого не было никакого проку. После чего с сомнением оглядел пустое кресло с красивыми, богато украшенными резьбой подлокотниками, и вопросительно посмотрел на меня.

– Садись, – так же сухо, копируя свои прежние интонации, велел я. – Надеюсь, ты еще не забыл, как инактивировать ловушки?

Лонер вздрогнул от неожиданности. Заметался взглядом туда-сюда. Затем случайно мазнул им по висящему над моей головой портрету, с которого уже более полувека хмурился довольно мрачный тип в длинной черной мантии. На несколько ударов сердца замер, неверяще опустил глаза на мою бесстрастную физиономию. Снова поднял взгляд. Еще раз сравнил. Заглянул в мои глаза, в которых уже без всяких щитов колыхалась непроглядная тьма, и тихо выдохнул:

– Но этого не может быть!

– Почему? – усмехнулся я, когда он пошатнулся и буквально рухнул в кресло, совершенно машинально нащупав спрятанные в подлокотниках пружины. – Уж кому-кому, а создателю теории ЭСЭВ должно быть известно, что в перемещении душ нет ничего невозможного. Лонер, неужто ты постарел настолько, что начал придавать значение форме, а не содержанию?

– М-мэтр Валоор?! – тихо простонал Кромм, закрывая лицо руками.