– Это в контракте не указано.

– Да. Только поэтому я вас не виню.

В аудитории снова воцарилось молчание. На этот раз – недоуменное.

– Винить? – наконец озадаченно переспросил кто-то из убийц. – Нас?!

– Теперь уже только себя, – горько откликнулся Кромм. – Если бы только я тогда сформулировал задачу более четко…

– Твоя гильдия была обречена на гибель.

– В то время ее для меня олицетворял один-единственный человек. И именно его-то вы не уберегли.

– Что за человек? – с неприятным шипением осведомился второй насм. – Ты не говорил о человеке. В контракте это не записано.

– Знаю. И в этом – моя вина. Не догадался. Не уследил. Не подумал. А человек был важным. Он мог бы сохранить гильдию. И если бы я понял это еще тогда, то ничего бы не случилось. Но в то время сохранность собственной жизни казалась мне более важной задачей.

До меня донесся еще один тяжелый вздох.

– А сейчас уже поздно что-либо менять.

В помещении снова стало тихо. Теперь уже надолго. Я смог подсмотреть в щелочку и убедиться, что Лонер за время моего отсутствия так и не успел сменить местоположение, а явившиеся по его душу наемники окружили опечаленного мэтра плотным кольцом, как будто старик мог куда-то сбежать.

Впрочем, оружие они на этот раз не стали демонстрировать. То ли Кромм их убедил в своей беспомощности, то ли они сами поняли, что мэтр не будет сопротивляться.

– Контракт пересмотру не подлежит, – наконец прервал тягостное молчание один из насмов. – За вторую задачу, как мы уже сказали, оплата не требуется. Оплатить ты должен лишь собственную жизнь.

– А если я не хочу? – ледяным тоном спросил Лонер, заставив меня сжать кулаки и стиснуть зубы. – Что, если я не собираюсь платить даже за нее?

– Тогда ты умрешь.

– Прямо сейчас?

– Возможно, – отчего-то насторожился убийца. – Тебя устраивает такая цена?

– Более чем, – кивнул старик. – Семьи у меня нет – все сгорели в войне. Друзей, наставников, учеников не осталось. Я ни к кому не привязан. Никому не нужен. Ничего не должен. Да и жизнь для меня давно уже в тягость. Если честно, вы окажете мне огромную услугу, если оборвете ее в качестве платы за ошибку.

– В чем дело, Кромм? Разве тобой не должна двигать месть? – почему-то нахмурился тот же насм. – Людям свойственно искать себе врагов. Ты проиграл в той войне – бывает. Но разве тебе не хочется отомстить за проигрыш?

Лонер медленно покачал головой.

– Я перегорел, разве не понятно?

– Ты сдался? – безжалостно уточнил убийца.

– А ты сам не видишь.

– Почему? Вроде как мэтров учат сражаться до конца.

Старик горько усмехнулся.

– Да какой из меня теперь мэтр? Бороться имеет смысл лишь тогда, когда у тебя есть шанс на победу, пусть даже призрачный. Но если ты лишен сил и даже тело тебя подводит, а рядом нет никого, кто поддержал бы в трудный миг, то любые надежды тщетны. Я понял это после полувека бессмысленных терзаний и безуспешных попыток вернуть то, к чему вернуться уже не суждено. Я калека, насм. У меня больше нет сил, чтобы бороться, и нет воли, чтобы удерживать в себе хотя бы надежду.

– Ты еще жив, – холодно констатировал насм. – Значит, шансы есть. Они всегда остаются, когда в теле тлеет хоть одна жалкая искорка духа. Ты просто слаб, Кромм.