– Пирожки, беляши, чебуреки. Не проходим, покупаем. Свежие пирожки, беляши, чебуреки.

Захар неуютно поежился, представив, насколько чужеродно он выглядит среди этой разноцветной разномастно одетой толпы. В замызганном камуфляже, с рюкзаком за спиной, судорожно сжимающий цевье дробовика. С обрезом на бедре и мрачной небритой рожей. Он ожидал удивления, может быть, даже испуга, но никто не обращал на него внимания. Мимо прошествовал полицейский патруль, но даже строгие стражи порядка, лишь внимательно осмотрев его с головы до ног, безразлично проследовали дальше. И вдруг все вокруг изменилось.

Громко завыли сирены, людской поток запнулся и остановился. Люди растерянно крутили головами, не понимая, что происходит. Ясность внесли громкоговорители.

«Внимание, атомная тревога! Атомная тревога! Гражданскому населению срочно проследовать в бомбоубежища, выполнять инструкции сотрудников полиции!»

Сообщение продолжало повторяться, и в этот момент, практически у всех, находящихся в переходе, запищали и зазвонили на разные голоса мобильные телефоны. Видимо, сообщение дублировалось всеми операторами связи. Словно вторя телефонам, с поверхности раздались гудки. Один длинный, два коротких. Один длинный, два коротких. Железнодорожный и речной транспорт, следуя инструкции, сообщал о приближающейся катастрофе. Но было поздно.

Звук взрыва, похожий на раскаты грома, только в сотни раз громче, не услышал никто, так как перед ним прошла тепловая волна, аннигилирующая все живое на своем пути. Языки пламени ворвались в подземный переход, и будто бы в замедленной съемке покатились по нему, пожирая людей. Вот пламя слизнуло ничего не понимающую, испуганную молодую маму, крепко прижимающую к себе ребенка, вот не стало «слепого» нищего, ошарашено взирающего на происходящее поверх темных очков вытаращенными от испуга глазами, вот волна все ближе к Захару, до нее остается пара метров…

Картинка выцвела. Захар, жадно хватая воздух, упал на одно колено, оперся на дробовик. Что… что это было, черт побери?

– Так погиб этот город, – раздался негромкий голос.

Захар резко поднял голову. К нему медленно, с грустной полуулыбкой на лице подходила Аня.

– Никто не был готов. Большинство людей просто не поверили в то, что это правда, и не стали спускаться в убежища. Из тысяч выжили хорошо, если сотни. Потом их стало еще меньше. Плохо. Мало еды.

– Что? – он резко вскинул голову. – Повтори, что ты сейчас сказала?

– Не обращай внимания. Иди сюда, я покажу тебе еще что-то.

Какая-то мысль не давала ему покоя. Что-то в увиденном было неправильно. Что-то, что прямо бросалось в глаза… Точно!

– А как эти люди могли погибнуть от взрыва, если город не бомбили? Здесь же не было такого.

– Какое это имеет сейчас значение? – голос стал мягким, манящим, зовущим за собой. – Иди сюда!

Как загипнотизированный, он поднялся с колена и сделал шаг вперед.

– Стой! Нет! – раздался резкий окрик, и мрак подземелья разорвали дульные вспышки.

Короткая очередь ударил в то место, где еще секунду назад находилась Аня.