Неожиданно ее мечты прервал тикающий звук метронома. Надо, же, как странно, что звук раздался именно сейчас, когда она подумала о нем. Она вполне отчетливо различала пощелкивание: так-так, так-так, так-так, попыталась было установить источник звуков, но ничего не получилось, они словно ускользали от нее. Причем что характерно – звуки то нарастали, то ослабевали, словно их источник то приближался, то снова удалялся. Про себя она отметила, что раньше, когда Джимми изводил ее своей забавой, подобного эффекта не было. Она напряглась и стала вслушиваться. Внезапно ее пронзила неожиданная мысль. У нее перехватило дыхание, и они буквально окаменела. Ну конечно же, она спрятала метроном сразу же после того, как Джимми попросил завести его! Разумеется, память ей не изменяет, именно так все и было. А значит, и тикать он сейчас не должен – ведь она так и не завела его.

На какое-то мгновение женщина подумала, что Арнольд каким-то образом нашел метроном и шутки ради именно сейчас завел его. Она посмотрела на часы – без четверти час ночи. Лишь крайне разгулявшаяся фантазия могла подсказать ей, что Арнольд способен на подобную шутку. Более естественным было бы предположить, что он подошел к ней со словами: «Слушай-ка, ты же вроде говорила, что Джимми потерял его, а он вот – стоит на твоей полке». Эта мысль навеяла другую: она сама спрятала метроном в таком месте, где Джимми не смог бы его достать.

Женщина прислушалась.

Так – так , так – так , так – так …

«Арнольд тоже слышит это? – подумалось ей – Вряд ли. Обычно он спит очень крепко». Поборов секундное замешательство, она встала, нащупала электрический фонарик, подошла к шкафу, открыла дверцу, сунула руку с фонариком в его зияющее чрево и прислушалась. Нет, определенно метронома там не было. Чтобы окончательно убедиться, она все же вынула пару шляпных коробок – если ей самой надо было что-то припрятать, она обычно использовала их.

Покончив со шкафом, она прислонилась к его дверце, брови ее раздраженно изогнулись. «Боже праведный! Неужели даже после смерти Джимми ей придется выслушивать это адское тиканье?»

Она решительно направилась к двери своей спальни.

Неожиданно в ее сознание проникли новые звуки.

Там, за дверью, определенно кто-то ходил, тихонько передвигаясь и ступая укутанными во что-то мягкое ногами.

Первым делом она, естественно, подумала об Арнольде, однако едва эта мысль посетила ее, как раздался скрип кровати под его телом. Ей хотелось верить, что это ходит служанка или кухарка, которым зачем-то понадобилось вернуться в дом, но она тут же отвергла и эта идею – кому взбредет в голову возвращаться за чем бы то ни было в час ночи? Взломщиков можно было также полностью исключить.

Рука ее на секунду замерла на дверной ручке, но затем она почти с яростью рванула ее на себя и, держа фонарик над головой, выглянула в холл. Никого. Она поймала себя на мысли, что ей действительно хочется кого-то увидеть. «Что за чертовщина?» – подумала она, чувствуя одновременно настороженность и раздражение.

И тут снова послышались шаги – совсем тихие, далекие, доносящиеся откуда-то снизу. Тиканье метронома заметно усилилось, оно показалось ей настолько громким, что она испугалась, не разбудит ли это Арнольда.

А затем послышались звуки, наполнившие все ее естество леденящим ужасом: это был голос мальчика, напевавшего где-то вдалеке:

«Как-вы-там,

Как – вы – там,

Как-вы-там

Жи-ве-те,

До-ро-гой,

До-ро-гой

Мой мис-тер,

Мел-зо?»

Привалившись спиной к дверному косяку, она вцепилась в него обеими руками.