Ей вновь захотелось найти относительное убежище в темном углу за роялем, но Джимми снова отыскал ее – он старался прижаться к ее телу, словно зверек, ищущий спасительного тепла.

Внезапно врата ее разума словно сорвались с петель и рухнули, а сама она почувствовала еще более глубокий, ошеломляющий приступ страха. Кулаки принялись безудержно колотить по тверди стены. Наконец к ней вернулся потерянный было голос. она завопила что было сил, только бы стряхнуть с себя весь этот зловещий, непроглядный кошмар.

Последним ее ощущением было прикосновение полупрозрачных рук ребенка к талии, и она, как подкошенная, рухнула у стены. И тут же что-то острое и тяжелое ударило ее в висок, и липкое, холодное, призрачное тело Джимми прижалось к ее лицу. Полог бездонной темноты, наконец, накрыл ее.

Арнольд Фавел нашел жену лежащей на полу за роялем. Он опустился на колени рядом с ней. Даже его скудных медицинских познаний оказалось достаточно, чтобы оценить небольшую рану на виске, окруженную запекшейся кровью. Кроме того, ему показалось, что жена задохнулась от чего-то мокрого, поскольку и ночная рубашка, и все ее тело продолжали сохранять на себе остатки влаги. Его также удивил стоявший в комнате сильный запах реки или пруда. Подняв взгляд, он увидел висевшую на стене и сильно покосившуюся тяжелую картину, однако угол ее рамы никак не доставал до тела и не мог нанести женщине такую рану.

В конце концов он все же обнаружил, что именно ударило ее в висок, – это был метроном, свалившийся из-за картины, за которой, очевидно, был кем-то спрятан.