|
Он — граф, который возвращался к себе в замок. Теперь он повезет туда меня, хотя его замок и в другой стране. Я как будто попала в одну из сказок, которые рассказывала моя мать. Я буду графиней, и сказка превратится в быль. — Но знаешь, Петир, я одновременно люблю и не люблю его. Ты — первый мужчина, которого я полюбила. Ты привез меня сюда. Ты видел костер, в пламени которого погибла моя мать. Ты отмыл меня, кормил и одевал, когда я была не в состоянии делать это сама. Я оставил всякую надежду покинуть эту комнату, не овладев Деборой. Я это знал. Однако я был настолько заворожен малейшим движением ее ресниц или крошечной ямочкой на щеке, что позволил Деборе увлечь меня не на кровать, а на ковер перед маленьким камином. Здесь, в тепле и мерцающем свете поленьев, она начала рассказывать мне о своих горестях. — Мое прошлое кажется мне теперь призрачным, — тихо плача, говорила Дебора, и ее глаза широко раскрылись от удивления. — Петир, неужели я когда-то жила в таком месте? Неужели я видела, как умирает моя мать? — Дебора, не стоит вспоминать о том, что случилось, — сказал я. — Пусть картины прошлого рассеются. — А ты помнишь, как впервые заговорил со мной и сказал, что моя мать не делала зла, но зато другие причинили ей зло? Почему ты был тогда в этом уверен? — Да была ли она ведьмой, и вообще, что такое ведьма? — Эх, Петир, я помню, как ходила с нею безлунными ночами в поля, туда, где стояли камни. — И что там случилось, моя дорогая? — нетерпеливо спросил я. — уж не появился ли дьявол с раздвоенными копытами? Дебора покачала толовой, сделав мне знак лежать тихо, слушать ее и не перебивать. — Петир, представляешь, черной магии мою мать научил один судья, который судил ведьм! Мать мне показывала его книгу. Он оказался в нашей деревне проездом, когда я была совсем маленькой и еще не умела ходить. Судья пришел в нашу хижину, чтобы мать вылечила ему порез на руке. Потом они сели с матерью у очага, и этот человек стал рассказывать ей обо всех местах, где он побывал по делам службы, и о ведьмах, которых сжег. «Будь осторожна, дитя мое», — сказал судья матери, а затем вытащил из кожаной сумки свою злую книгу. Она называлась «Демонология». Он читал ее моей матери, поскольку она не умела читать ни по-латыни, ни на каком-либо другом языке. Судья поднес книгу поближе к свету очага, чтобы мать смогла получше разглядеть имевшиеся там картинки. Час за часом судья рассказывал моей матери обо всех этих вещах: что делали ведьмы и что они способны делать. «Будь осторожна, дитя мое, — приговаривал он при этом, — дабы дьявол не искусил тебя, поскольку дьявол любит повитух и знахарок». С этими словами он переворачивал страницу. В ту ночь он лег вместе с матерью и рассказывал ей о домах пыток, о кострах и о криках обреченных. Покидая наш дом, он еще раз произнес на прощание: «Будь осторожна, дитя мое». Потом обо всем этом мать рассказала мне. Тогда мне было шесть или семь лет. Мы сидели вдвоем у кухонного очага. «А теперь пойдем, — сказала мне мать, — и ты увидишь». И мы пошли в поле, ощупью пробираясь к камням. Там мы встали в самую середину круга и замерли, чтобы почувствовать ветер. |
