Ли лишь присвистнула едва слышно, и щелкнула зажигалкой.

— Ты знаешь, что пассивное курение вредит сильнее, чем активное? — продолжила занудствовать я.

— Я знаю, что ты непротив. А вот он, — и она показала кивком на пса, — явно другого мнения.

Я вновь заливисто рассмеялась: пес действительно смотрел на Ли осуждающе, и я нагнулась, поцеловала свою псину в наглый нос и прошептала:

— Не бойся, у нас есть Анри и его кровь. И никуда он от нас не денется…

Но тревога, столь хорошо различимая в полумраке, из темных глаз почему-то уходить не спешила, даже углубилась, переходя в откровенный ужас. Опешив, я обняла пса за шею, вновь почувствовав под ладонями ветхий ошейник, и тихо прошептала в бархатные уши:

— Ну ты что, что?

— Умеешь ты успокаивать, нечего сказать, — поднялась с ковра Ли. — Распутывай эту ситуацию скорее, подруга. Решай, чего ты на самом деле хочешь. Кого выбираешь. И что бы ты не решила, увы, кому-то будет больно… но…

Она обернулась вдруг и бросила напоследок:

— Будет проблема, будем и решать. А пока — еще раз выйдешь сама из дома, укушу. Песика хоть с собой захвати… его вряд ли кто так сходу одолеет.

И ушла. А я налила себе еще немного наливки, пьяно улыбнулась, когда пес ткнул меня в плечо носом, явно требуя своей доли, и сказала:

— Тебе нельзя. Ты меня охранять должен, помнишь? Так что, сударь, кто за рулем, тому не наливать!

Пес лишь посмотрел как-то серьезно, лизнул меня в запястье и вновь положил голову мне на колени.

— Таки воняет от тебя!!! — засмеялась я. — Пойдем купаться, псина…

Легко сказать пойдем… встать удалось с третьего раза, идти оказалось поначалу почти невозможно… пол под ногами почему-то ходил ходуном и это было даже смешно. Пес брел рядом, как привязанный, и это даже радовало… надеюсь только, что Пу он не сожрет.

И в самом деле:

— Увидишь белую и пушистую, жрать не смей, — строго сказала я. — Сожрешь, выгоню. Понял?

Пес еще как понял: ткнул меня лобастой мордой к выходу, мол, пошли уже… и я пошла. Вначале держать за стеночку, потом более уверенно, почти даже не шатаясь, благо, что в коридоре повеяло холодом: кто-то оставил открытой форточку.

— Не ну… — поежилась я… с трудом отыскала выключатель, открыла дверь в ванную и жестом приказала псу войти…

Душ или ванна?

Выбор был сделан, увы, псом, который уверенно полез в ванну и встал. Культурненько так встал, послушно, мол, мыться так мыться. Эта хорошо… если бы я эту зверюгу еще должна была бы тут держать…

Мне бы насадку для душа удержать, а? Вместо того, чтобы направить струю на пса, она выскользнула из пальцев и окатила водой меня… было не совсем приятно. Мягко говоря. Выключив воду и выругавшись, от души так выругавшись, я стащила с себя и бросила прямо на пол мокрый насквозь свитер… подумав, еще и футболку. А еще раз подумав, и лифчик… и джинсы мочить тоже ни в чему, хватает стоять и в трусиках, благо, что тут так тепло.

Пес… а что пес? Смотрел на меня странно потемневшим, обалдевшим взглядом, и, включив воду, я тихо шепнула ему на ухо:

— На сук так смотри, мой хороший. Они оценят. Я вряд ли. А теперь, давай мыться… а то всю ночь тут проторчим. А я спать хочу…

Пес проворчал что-то едва слышно, лизнул меня в плечо, и заглянул так странно в глаза: мучительно долго, душу пронзил взглядом.