Высылка коренных новгородцев продолжалась еще несколько лет. В общей сложности в старомосковские земли было переселено более семи тысяч семей – весьма значительная часть населения города. Вместо них в Новгороде разместили пришлых, «низовских».

Репрессии коснулись и членов «московской» партии – Иван Васильевич решил полностью заменить новгородскую элиту. У землевладельцев отбирали родовые земли и взамен давали на новом месте другие, обычно меньшие и худшие.

Ради того чтобы подорвать силу Новгорода, обычно рачительный Иван III пошел на серьезные убытки: изгнал из города немецких купцов, нанеся большой ущерб торговле. Ослабление потенциального соперника Москвы было важнее.

Это ревнивое, подозрительное отношение к городу, где некогда зародилась русская государственность, сохранилось и у преемников Ивана III. В конце концов, почти век спустя, Иван Грозный, которому была ненавистна память о республиканских вольностях, предал бывший центр торговли такому разорению и надругательству, после которого Новгород надолго превратился в захолустье.

«Татарский» период

Историки много спорили о том, почему Иван III так долго ждал, прежде чем освободиться от ордынской зависимости – пусть номинальной, но унизительной для его монаршьего достоинства и для престижа государства. Хотя верховная власть Орды на деле ничего уже не значила, Иван не ездил с поклонами хану, перестал платить ему дань, был намного богаче и сильнее, все же в глазах иностранных государств великий князь продолжал оставаться вассалом «варварского» азиатского царства.

В романтические времена исторической науки преобладало мнение, что тут сказалось влияние Софьи Палеолог: гордая византийская царевна была-де оскорблена положением супруги татарского данника. Но эта версия сомнительна. Во-первых, эмигрантке и бесприданнице, прежде жившей из милости при папском дворе, негде было набраться особенной гордости. Во-вторых, непохоже, чтобы человек склада Ивана Васильевича мог быть подвержен чьему-то влиянию. Ну и наконец, с момента «византийского» брака до разрыва с Ордой прошло целых восемь лет.

На самом деле удивительно другое: почему прагматичный и осторожный Иван вообще пошел на этот шаг, во многих отношениях для него невыгодный.

Государь хорошо умел считать деньги, а для его казны юридическая подчиненность хану была очень прибыльна. В качестве всерусского великого князя Иван III исправно собирал со всех земель «выход», то есть ордынскую дань, однако не отправлял ее татарам, а оставлял в собственной казне. В этом, видимо, и заключалась главная причина, по которой Москва совершенно не торопилась провозглашать независимость.

Кроме того, несмотря на оскудение и внутренние раздоры, в военном отношении татары оставались еще сильны, и затевать с ними большую войну было рискованно. Иван брался за оружие, только когда был полностью уверен в победе, а тут еще неизвестно чем закончилось бы – не повторилась бы история с отцом, которому численное преимущество войска не помешало попасть в татарский плен. Бросать вызов хану, пока за спиной оставался ненадежный Новгород, готовый стакнуться с главным соперником – Литвой, рассудительный Иван не намеревался.

К освобождению от ордынской зависимости великого князя подтолкнули определенные обстоятельства – иначе так называемое татаро-монгольское иго наверняка длилось бы еще сколько-то лет, хотя вряд ли долго. В самодержавном государстве, которое строил Иван, не было места для двусмысленности касательно источника верховной власти: он мог быть только один.

Татарские ханства в середине XV века.