— Ты первая девочка, которая по-товарищески со мной разговаривает. А вообще, иногда я чувствую себя словно бездомная собака.

— Я тоже, — Байба вздохнула. Этого Даумант не ожидал.

Старомодные стенные часы гулко пробили четыре раза. Байба испугалась.

— Вернутся мама и Найковский, а обеда не будет. Мне пора в кухню.

— Я тебе помогу, — предложил Даумант. К большому удивлению Байбы, он довольно ловко чистил картошку и овощи.

— Предположим, ты не окончательный кретин, — продолжила Байба начатый разговор.

— Предположим, — согласился Даумант.

— Сколько тебе потребуется времени, чтобы исправить отметки?

— Пожалуй, месяц.

— Химию и английский ты знаешь лучше меня, а по остальным предметам я могу тебе помочь.

— Все вы, в том числе мой тренер Роберт Страут, одну песенку поете — учиться, учиться, учиться. — Мальчик вздохнул. — Зачем? Что это мне даст? Хороший мастер зарабатывает вдвое больше любого инженера.

— Но...

— Знаю, что ты скажешь — образование делает людей духовно богаче, культурнее и так далее. Все это мне день в день твердят мама и Кристап, да и в школе. А я хочу быстрее начать зарабатывать деньги и делать то, что мне нравится.

Мать Байбы, вернувшись с работы, застала ребят в кухне — они с усердием готовили обед.

— Так до завтра, — попрощался Даумант. — Чао!

* * *

Свои шефские обязанности Байба старалась выполнять добросовестно. Она даже не возразила, когда ей предложили сесть вместе с Даумантом.

— Мне так начхать, Санита рядом или египетская мумия, — провозгласил Имант. — Выгоднее, конечно, с Зайгой, она, по крайней мере, не такая дура и в случае аварии могла бы подсказать.

— Ну и беги, если он тебе дороже меня! — упрекнула Байбу Санита. Новый сосед был Саните совсем не по душе. Имант никак не мог понять тех ребят, которые вертелись около девочек, писали им записки, приглашали на свидание. И его глубоко задело, что Даумант, самый сильный, самый стоящий парень в классе, погибал у него на глазах, а он, Имант, ничем не мог помочь.

— Мне казалось, ты железный парень, но стоило какой-то девчонке взмахнуть ресницами, и ты тут же раскис, — бросил он Дауманту.

— Ну, ты, булыжник! Байбу лучше не трожь, иначе узнаешь, что почем! — и он поднес прямо к носу Иманта свой внушительный кулак.

— Ты что, шуток не понимаешь?

* * *

Главную роль в деле перевоспитания Дауманта могла сыграть учительница рисования Майга Эдуардовна Путныня — в этом и Рейнис Карлович, и Байба были просто убеждены. Ребята, проявившие склонность к рисованию, находились под ее особой опекой. Не считаясь со временем, Майга Эдуардовна занималась с ними и до уроков, и после уроков, обучая своих подопечных сверх программы технике рисунка, живописи, графике. И каждый раз, когда ученики Майги Эдуардовны завоевывали первые места на конкурсах, ее доброе круглое лицо с приятными ямочками озарялось улыбкой.

В учительской это увлечение Майги Эдуардовны неоднократно служило поводом для дебатов.

— Не вижу смысла уделять им столько внимания. Думаете, они вам скажут спасибо? — разглагольствовала учительница истории.

— При чем тут «спасибо»? В каждом человеке живет художник, в детях тем более. Мы не имеем права дать угаснуть этой искре.

Победит, кто потеряет,

Кто отдаст, тот получает...

 — процитировал Рейнис Карлович Райниса.

— А ваше собственное творчество? Когда-то вас считали способной портретисткой. — Историчка не обратила внимания на замечание Кадикиса.