|
Оглянувшись на подружку, Лилечка тоже поборола стыд и, стянув мокрое платье, принялась с помощью Цыпфа выкручивать его. При этом она беспричинно улыбалась налево и направо. На девушку сейчас было любо дорого глянуть: щеки разрумянились, глаза сияют, высокая грудь вздымается как бы в предчувствии счастья, пышные формы вовсе не портят фигуры, а, наоборот, придают ей особую пикантность. Не то это бдолах продолжал действовать, не то она внезапно влюбилась. Последнее предположение косвенно подтвердилось, когда Лилечка в сопровождении Левы отправилась в чащу кустарника, дабы развесить там для просушки свою одежду. Многозначительно глядя им вслед, Верка сказала: — Какой же рай без Адама и Евы! — Подожди, вот скоро змей поганый приползет, — мрачно предрек Зяблик, расстроенный отказом зажигалки. — Сплюнь через левое плечо. Лева и Лилечка тем временем выбирали куст, наиболее удобный для такого ответственного дела, как просушка платья. Эти поиски постепенно уводили их все дальше и дальше от реки. — Спасибо тебе, — вдруг сказала Лилечка. — За что? — Лева остановился, словно к месту прирос. — Ведь ты же спас меня! — Разве? — в голосе Левы звучало опасливое удивление. — А то нет! Ты же мне свой воздух отдал. — Я сам испугался тогда, — честно признался Лева. — Если бы ты захлебнулась, я бы тоже спасаться не стал. Не знаю даже, как это получилось… Я не нарочно… Я только поцеловать тебя хотел… На прощание… Воздух перетек сам собой. По принципу сообщающихся сосудов. — Он опустил глаза. — Ты бы хоть раз соврал, — вздохнула Лилечка. — А впрочем, какая разница… Главное, что мы живы. Но я как порядочная девушка просто обязана вернуть тебе поцелуй. — Прощальный? — Ну почему же! Пусть он будет… как бы это лучше сказать… обещающим, что ли… — Залогом будущих встреч? — просиял Лева. — Вот вот! Господи, откуда ты только слова такие знаешь. — Тогда я согласен… Давай, возвращай! — Лева быстро снял очки и пригладил растрепавшиеся после купания волосы. — Что значит — давай? — возмутилась Лилечка. — Так с девушками не разговаривают. Ну ка вспомни что нибудь соответствующее моменту. — Сейчас… э э э… — Лева опять нацепил очки, в которых ему всегда лучше думалось. — Даруй поцелуй мне, принцесса. И пусть я от счастья умру, волшебное это мгновение жизнь скрасит в загробном миру… — Все все все! Молодец! — Лилечка захлопала в ладоши. — Только про загробный мир больше не надо… Ты это сам придумал? — Нет. Стихи принадлежат одному малоизвестному кастильскому менестрелю. Но перевод мой. — Ах, жалко, я ничего такого наизусть не знаю, — опечалилась Лилечка. — Тебе это и не нужно… Воспевать страстную любовь — дело мужчин. А женское дело — страстно любить. — Ага! Хочешь сказать, что курицам не положено кукарекать? — возразила скорая на обиду Лилечка. — Ты, кажется, забыла, о чем у нас шел разговор, — набравшись смелости, напомнил Лева. — А ведь верно. — Лилечка озадаченно умолкла. — Ты сам все время меня сбиваешь. Так нельзя. — Больше не буду. — Лева нервно откашлялся и, чуть приоткрыв рот, наклонился к Лилечке. — А ты хоть раз целовался, певец страстной любви? — хихикнула Лилечка. — Целовался, — кивнул Лева. — С кем это, интересно? — Лилечка подбоченилась. — А ну, отвечай! — С тобой. На дне реки. Ты разве забыла? — Это меняет дело, — обреченно вздохнула она. — Ладно уж… Только губы то не поджимай, не укушу. |
