– Не откроют. Секрет утерян, – обрадовала я его. – Червей можно вычистить хоть сейчас, но только тех, кто не в магах.

– А с теми, кто в магах? – заинтересовался Альварес. Смотрел он на меня странно, словно понял, что я не та, за кого себя выдаю, но вот кто я именно, сообразить пока не мог.

– Возможно, в этом вопросе нам поможет библиотека Сиятельного корпуса, – сказал Рауль.

– Ха, – усмехнулся Альварес, – ты ещё про Солнце и Луну вспомни. Они нам тоже могут помочь с такой же вероятностью. В Сиятельный корпус, вон, даже Дароку попасть не удалось, хотя он столько усилий приложил.

– Потому что мне удалось попасть туда раньше, – пояснила я. – А потом провести Рауля.

– Донья, кто вы? – требовательно спросил Альварес. – Я уже чувствую себя идиотом, но, кажется, сейчас почувствую себя ещё большим.

– Донья? – непонимающе посмотрела Ракель.

– Я – герцогиня Эрилейская, – даже с некоторой гордостью ответила я.

– Вы потеряли Сиятельность? – чуть презрительно протянула Марсела.

– Если бы я потеряла Сиятельность, я бы не смогла пройти в Сиятельный корпус, – усмехнулась я. – Я под зельем, её маскирующим. И хотелось бы сразу прояснить один момент, Ваше Высочество. У меня никогда ничего не было с вашим бывшим женихом. Разумеется, если не считать того, что он собирался отрубить мне голову. Или не собирался, а устраивал представление. Этого я тоже не могу исключить – у меня слишком мало данных.

Похоже, Ракель не воспринимала меня как Сиятельную, потому что смотрела исключительно с восторгом. Похоже, в её глазах я была героиней. Марсела же хмурилась, словно я наступила на её любимую мозоль, и только приличие не позволяло принцессе об этом сказать.

– Почему вы идёте против своих? – спросила она.

– Потому что Сиятельность – зло, и если она не будет уничтожена, то будет уничтожен этот мир.

– О, так ты тоже против Сиятельных? – восторженно сказала Ракель.

– Не против Сиятельных, а против Сиятельности. Это разные вещи, – возразила я. – Мы не будем никого убивать. Более того, никто никогда не должен узнать, что мы приложили руку к спасению мира.

– Я одного не могу понять, – неожиданно сказала Марсела. – Зачем в это нужно было вовлекать пять человек? Лишние люди увеличивают вероятность утечки информации.

Ракель, на которую Марсела сейчас намекала, то ли не поняла этого, то ли решила не обращать внимания, и сказала:

– Легион тоже начинался с пяти. Пять – магическое число. У пентаграммы пять лучей, во главу каждого из которых должен встать надёжный человек.

– Не в этом дело, – опустил её на землю Рауль. – У Сиятельного корпуса есть Хранитель. Его условием было найти фамильярам пять хозяев.

– Фамильярам?

– Фамильярам?

– Фамильярам?

Три вопля прозвучали слаженно, и в них было столько недоверия и восторга одновременно, что не было ни малейшего сомнения: для этой троицы фамильяры были куда желанней и интересней, чем спасение мира. Спасение мира ещё неизвестно, получится ли, а шанс заиметь фамильяра – вот он.

– После этого мне дадут доступ в библиотеку.

– А нам? – сразу заинтересовался Альварес.

– А вам пока нет. Вы должны будете доказать полезность, – отрезал Рауль.

Сдаётся мне, принц хитрит и не хочет допускать соратников до книг, пока не изучит всё сам. Или опасается, что те будут шастать в Сиятельный корпус так часто, что рано или поздно нас демаскирует.

– И чем мы её будем доказывать?

– Для начала мы с тобой поездим по Теофрении и проведём ритуалы, уничтожающие свободных червей.